ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ,

или

КАК Я ПЕРЕСТАЛ БЕСПОКОИТЬСЯ И ПОЛЮБИЛ

МЕДИЦИНСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ

В самом деле, кроме шуток, начинается лучшее время вашей жизни. Третий год — вихрь и водоворот, но ведь это так круто! Вспомните, как в универе вы отказывались от вечеринки, потому что долбили органику! Вспомните, как подружка или бойфренд обозвали вас лузером и нашли себе другого, потому что вы вечно сидели дома и зубрили. Вспомните о кредитах, которые вам предстоит выплачивать. Вы пошли на все эти жертвы, чтобы стать врачом. Теперь у вас появился шанс быть врачом — так хватайте же свой шанс. Ясно? Лучше стало?

Мы этого не понимали. Нас тоже тянуло блевать от всего этого. Хорошее в жизни и не оценишь, пока малость не поблюешь.

Зато подумайте вот о чем: четвертый курс — чепуха, а потом ты уже интерн, а потом уж и ординатор… немного времени пройдет, и вы станете полноправным врачом, а вам еще не будет и пятидесяти. Когда-то начинать надо, и почему бы не здесь и сейчас. Не на общем же курсе, когда вы еще не выбрали профессию, и не тогда, когда проходили отбор в медицинский. В первый день первой практики. Добро пожаловать в мир боли и исцеления. Мы прошли через это, пройдете и вы.

Он все еще не прошел через это.

«Рождественские каникулы» — туман сделанных под запись заявлений и официальных выражений сочувствия. Похоже на бесконечные ток-шоу, местная знаменитость на канале новостей: интервью полиции Грейт-Нека, полиции Нью-Йорка, трем помощникам окружного прокурора. Мередит Скотт Ваккаро прочла короткую заметку в «Таймс» — а Джона растет над собой — и позвонила спросить, что случилось. Журналисты стучались в дом его родителей, где отсиживался Джона. Друзья присылали письма. Навестили Вик и Ланс — каждый по отдельности. Несколько попыток выяснить отношения с Джорджем — на крике.

Полгода миновало, а он все еще выбит из колеи, и даже долгожданное облегчение саднит: от того, что стало лучше, становится хуже.