На то, чтобы привыкнуть к неразборчивому почерку и незнакомым аббревиатурам, ушло несколько минут. Оторвавшись, Вейл принялась растирать шею и плечи.

— Что-нибудь интересное нашла?

— Читать тяжело. Много стенографических пометок и просто пометок на полях. — Вейл зашуршала листами. — Одно сокращение повторяется чаще других: СМБ. Вот смотри: «Более выгод, уел. СМБ. Нет: ВС, ТН, ИВ. Отклонят».

— «Отклонят»… Может, какое-то прошение? Ходатайство?

Вейл провела по строчке указательным пальцем.

— Да. Прошение от ПО. Второй ДГ. — Она перевернула страницу, потом вернулась на предыдущую. — Какое прошение — ни слова.

— А дата стоит?

— Пятнадцатое января.

Диксон кивнула.

— Хорошо, начнем с этого. Читай дальше.

— Есть какой-то конспект насчет «натурального/искусственного». «Большая разница». Как ты думаешь, это о груди?

Диксон улыбнулась.

— Разница и впрямь большая, но я сомневаюсь, что они поднимали этот вопрос на заседании ассоциации.

— Скорее всего. Но, судя по значкам на полях, об этом много спорили.

— Хорошо. Будет о чем поговорить с президентом. Посмотрим, что она на это скажет.

К винодельне «Блаженство супружества» они прибыли через пятнадцать минут. По обе стороны от длинной и узкой подъездной аллеи шли стены, утыканные винными бутылками, которые были воткнуты горлышками вниз.

— Здорово придумано, — отметила Диксон.

Они проехали чуть дальше, и Вейл поняла, что восторгаться было еще рано: лучшее впереди.

— Вот это, я понимаю, здорово придумано!