— Что объясняет его враждебность по отношению к женщинам, — заметил Вестфален. — Почему он не стал ее преследовать?

— Потому что она умерла, — ответил Рид. — От передозировки героина через несколько месяцев.

— Значит, ему приходится искать ей замену, — задумчиво произнес Вестфален. — Интересно.

— Будет еще интереснее, — пообещал Рид. — Когда Глория сбежала, Эндрю оказался в колонии, и Детройт поселил Шейна у его тетки по материнской линии Мэри Кейтс в Спрингдейле, Индиана.

— Пожар на День благодарения… — пробормотал Спиннелли.

— Точно, — кивнул Рид. — Я говорил и с шерифом, и с начальником пожарной охраны о пожаре на День благодарения. Пожарник сказал, что на заднем дворе они нашли канистры с газом, но там не было ни яиц, ни доказательств наличия твердого взрывчатого вещества. Пожар устроили с помощью газа и спичек. Никаких отпечатков пальцев, вообще ничего. Шериф сказал, что Мэри Кейтс и ее сожитель Карл Гибсон были найдены мертвыми в спальне у окна. Им переломали ноги, так что выбраться они не смогли.

— Тот же принцип, что и с жертвами изнасилований в Атлантик-Сити, — заметил Эйдан.

— И с некоторыми из наших жертв, — согласился Рид. — Никто в Спрингдейле им не сочувствовал и не удивился тому, что случилось, и местной полиции было очень тяжело вести расследование. Гибсон отсидел по статье за сексуальное преступление против несовершеннолетних. Его выпустили по условно-досрочному.

Вестфален кивнул.

— Ага. Тогда понятно.

— Когда арестовали Гибсона? — уточнил Спиннелли.

— Я все проверил, — ответил Мерфи. — Против него еще не выдвигали обвинений, когда Детройтский отдел социального обеспечения поселил у них мальчика. Первые обвинения были поданы от имени Шейна Кейтса. Гибсон признал себя виновным в обмен на смягчение приговора, но позже его таки упекли за решетку за совращение двух других детей.

— Вот вам и причина, — заявил Вестфален. — Гибсон домогался брата Эндрю, потом, почти десять лет спустя, насилуют этого мальчика в Центре надежды, Тэда. В ту же ночь Гибсон и тетя Эндрю, Мэри Кейтс, умирают. Но десять лет — слишком долгий срок, чтобы сдерживать такую ярость.

— Это потому, что ты забегаешь вперед, — вмешалась Миа. — Будь терпеливее, Майлз.

Вестфален скорчил гримасу.

— Прости. Пожалуйста, продолжайте.

Рид кивнул.

— Хорошо. Гибсон совратил Шейна в какой-то момент в течение того года, что мальчик жил у него. Судя по профайлу Гибсона, скорее всего, совращение повторялось многократно. Он просто больной ублюдок!

— Был, — поправила его Миа. — Теперь он — мертвый ублюдок.

— Был, — эхом откликнулся Рид. — В то время Шейну исполнилось лет семь или восемь.