Поставил машину и подошел к служителю, чтобы узнать, где находится ближайший банкомат. Потом он отправился в торговую часть Чарлз-стрит и нашел банкомат напротив лавки, где купил так и не использованный им газовый баллончик. Получив деньги, он прошелся по Бикон-Хилл, любуясь видом старинных домов. Большинство подоконников украшали ящики с яркими цветами. Недавний дождь умыл мостовые и мощенные кирпичом тротуары. Благодаря тому, что небо все еще было покрыто облаками, он увидел то, чего не заметил при ярком солнце накануне, — на улице светились старинные газовые фонари. Огонь в них поддерживался, судя по всему, круглосуточно.

Джек вошел в зал суда и остановился у дверей, чтобы осмотреться. На первый взгляд все было таким же, как и вчера, если не считать, что свидетельское место теперь занимал Крэг. Действующие лица были все те же, и вели они себя точно так же. Неподвижно сидевшие присяжные были похожи на деревянных болванчиков. Белой вороной среди них был лишь водопроводчик, который опять рассматривал свои ногти. Судья, как и накануне, изучал лежащие на столе бумаги, а зрители напротив внимательно слушали показания.

Джек увидел Алексис. Сестра занимала свое обычное место. Пространство рядом с ней оставалось свободным. Видимо, она держала его для Джека. На противоположной стороне зрительской галереи, на месте, где обычно находился Франко, восседал Антонио. Он был уменьшенной копией Франко, но более симпатичной. Одет в униформу команды Фазано — серый костюм, черная рубашка и черный галстук. Хотя Джек был уверен, что Франко на несколько дней выпал из игры, его волновал Антонио.

Извинившись за беспокойство, Джек направился к Алексис. Увидев его, Алексис нервно улыбнулась. Джек воспринял эту улыбку как неблагоприятный знак. Алексис убрала со скамьи свои вещи, чтобы Джек мог сесть. Джек ободряюще коснулся ее руки.

— Как идут дела? — наклонившись, спросил он шепотом.

— Значительно лучше, после того как Рэндольф начал перекрестный допрос.

— А что произошло во время прямого, который вел Тони Фазано?

Алексис взглянула на Джека, и по ее взгляду он понял, что сестра очень переживает. Мышцы ее лица напряглись, а скулы порозовели.

— Неужели так плохо? — спросил Джек.

— Это было ужасно, — прошептала Алексис. — В пользу Крэга говорило лишь то, что все его слова соответствовали предварительным письменным показаниям. Себе он, во всяком случае, не противоречил.

— Неужели после всех этих репетиций он все-таки не сдержался?

— Уже через час он пришел в дикую ярость, и с этого момента все пошло кувырком. Тони знает кнопки, на которые следует нажимать. И он, поверь, нажал на все. Дошло до того, что Крэг заявил, что Тони не имеет права критиковать и допрашивать докторов, которые ради своих пациентов жертвуют жизнью. После этого Крэг назвал Тони жалким типом, гоняющимся за умирающими людьми.