Неожиданно дверь в другом конце помещения распахнулась, и вошел Странге, с пистолетом в руке и жестким, решительным выражением лица.

Биляль посмотрел налево, потом направо, зачем-то глянул наверх и потом остановил взгляд на Лунд. Его пальцы в волосах Луизы Рабен разжались, и он подтолкнул ее вперед.

— Иди, — приказал он.

Лунд не смотрела, как Луиза, едва не падая на затекших ногах, то ли ползком, то ли бегом, добралась до мужа и упала в его объятия. Лунд кожей чувствовала, что происходит что-то неладное.

— Уводите ее отсюда, Рабен, — сказала она. — Идите наверх и…

Лицо Биляля покрылось испариной. Капли пота перемешивались со слезами. Странге встал перед ним, контролируя каждое его движение, не сводя с него словно окаменевшего в руке пистолета. Пятясь и не отводя глаз, он медленно передвинулся к Лунд.

— Я только выполнял свой долг, — повторил молодой офицер, стоя навытяжку рядом с допотопным генератором.

— Расскажите, что вы сделали, — спросила Лунд.

— Вы не поймете, — сказал он снова, уже не так уверенно.

Пистолет он держал в опущенной руке. Лунд подошла ближе.

— Биляль, вы не совершили ничего ужасного. Удалили несколько записей из журнала радиосигналов. Вам кто-то приказал это сделать. Кто был этот офицер? И о чем говорилось в этих сообщениях?

Хотя его никто не просил, Биляль наклонился и положил пистолет на пол. Затем снова выпрямился, как на параде.

— Хорошо…

Он больше не слушал ее, глядя застывшим взглядом прямо перед собой.

— Лунд, — сказал Странге, — мне это не нравится. Что-то здесь не так.

— Что? Нет, все нормально, — убеждала она его, сама не веря в то, что говорит. — Отлично, Биляль, давайте уйдем отсюда. Мы поедем к нам в управление. Там вы будете в безопасности. Я найду для вас адвоката. Мы поговорим…

Он стал расстегивать куртку, и она почувствовала, как от ужаса холодеет сердце.

Широкий пояс был весь увешан связками с торчащими проводами. Розовые палочки взрывчатки напоминали праздничные хлопушки. Рядом висела граната в форме ананаса.

В ту же секунду Странге рванулся прочь от Биляля, на бегу схватил Лунд за куртку и потащил ее за собой к выходу.

Сзади раздался голос — громкий, твердый и отчетливый. И слова, такие знакомые многим поколениям солдат: