— Я преданный и доверчивый человек. Поэтому я поверил Монбергу, когда он сказал, что займется этим. Но вскоре убили Драгсхольм, а он так ничего и не сделал. — Холодный смех, который так не шел ему. — Вместо этого он, как трус и глупец, попытался свести счеты со своей жалкой жизнью.

— А потом появился я, недоумок с фермы, который только и ждал, чтобы его одурачили, — сказал Бук, сам удивляясь тому, сколько ехидства в его словах.

Плоуг обиделся.

— А что еще мне было делать? Я обратился к Монбергу, но он подвел меня. Мне нужно было как-то подтолкнуть вас к этому делу, поэтому я подсунул то письмо службы безопасности Биргитте Аггер. Да, я! Тихий как мышь Карстен Плоуг, самый ответственный и надежный чиновник на Слотсхольмене. И это я сделал так, чтобы Карина нашла личный дневник Монберга. Это я проложил целый маршрут из крошек для моего толстого воробья, и вы, Бук, подобрали их все, одну за одной. И с большим энтузиазмом, чем я мог надеяться.

— Господи, Плоуг! Зачем? Вы могли сразу обратиться в полицию!

Он снова засмеялся этим странным горьким смехом:

— За восемь дней в кресле министра вы так ничему и не научились. В полицию мне нельзя было идти, так как Россинг держал Эрика Кёнига на крючке уже долгие годы. На самом деле Кёниг скорее подчинялся Министерству обороны, а не нам.

— Значит, полиция…

— В тот же миг передала бы дело службе безопасности. Уж поверьте мне, я знаю эту систему. Я же был среди тех, кто ее создавал. — О книгах он забыл. — Беда в том, что у меня не было доказательств. Не было вплоть до вчерашнего дня. И как только они у меня появились, я… — Он широко улыбнулся. — Я отдал их премьер-министру.

Он посмотрел на Бука, продолжая улыбаться.

— Со стороны Грю-Эриксена не было ни малейших колебаний. Он не мялся в нерешительности, как вы.

Бук со стоном закрыл глаза.

— Ну разумеется, он не колебался. Ему нужно было спасать собственную шкуру.

— Нет. Я понял все, когда Монберг рассказал мне о своем совещании с Россингом. Когда он вернулся с той встречи, дело тут же было закрыто. В один миг.

Бук заметил на столе книжку в мягком переплете с ковбоем на обложке. Название было смутно знакомым.

— Спасибо за книгу, — сказал Плоуг, — но, к сожалению, она не в моем вкусе.

— Вам надо было кому-нибудь рассказать.

— И кто бы мне поверил? — Стекла его очков сердито блеснули. — Вы сами, например, поверили бы? Во всяком случае, не в начале. Томас… мне искренне жаль, что так получилось. Но вы с Кариной все исправите.

Взгляд Бука натолкнулся еще на один заголовок. Путеводитель по Манхэттену.