— А мой отец? — прошептал я.

— Карлштайн всегда искал слабости в людях — своем брате, во мне, Эрни. — Мэндип вздохнул. — Он не мог найти слабости в твоем отце. Это злило Карлштайна. Для него это было фундаментальным разрывом метафизики закона. Твой отец стал его проектом. А потом попался файл Эрни.

Недоеденное дело — бомбейский завтрак из лжи и яиц.

— Фин, выпивка добила его. Но он никогда не трогал ту девочку в доме. Он принял муки на себя, пытал себя и в конце разрушил себя.

— И ты убил его, — сказал я.

Мэндип покачал головой:

— Все было не так. Это не было, словно кто-то сказал: Бордер опасен, убить его. — Он повернулся к Аскари: — Скажи ему, Сунил.

— Я не хочу говорить.

— Почему ты готов говорить, Чарльз? — спросил я. — Это потому, что Карлштайн мертв, и ты пытаешься вернуть мне то, что ты задолжал мне как крестный отец?

Мэндип передернул плечами.

Джесс вошел в комнату. Улыбка до ушей.

— Извините, что заставил вас ждать, джентльмены. Хорошо, мистер Браун, сэр. Мистер М хочет, чтобы вы прошли со мной. — Он взял меня под руку и вывел из офиса в приемную.

— Пэтти? — Он кивнул в направление секретаря Макинтайра. — Мистер Браун чувствует себя неважно. Я отведу его в туалет освежиться.

Пэтти покачала головой:

— Мы принесли столько еды, а вы даже не притронулись. Вам надо следить за собой.

— Я стараюсь, — сказал я.

В коридоре Джесс положил большой и указательный пальцы на провод у уха. — Видите это, мистер Браун? Любой идиотизм — и десяток защитников расплющат вас. — Он помолчал. — Вы же британец? Знаете, кто такие защитники?

Я знал. Джей Джей брал меня пару раз с собой на футбол.

Мы обошли угол, пошли по направлению к лифтам и практически столкнулись с бегущим человеком, заваленным кучей документов.

Это был Чак Кранц.