Мэт не в силах был оторвать глаз от того, что видел.

Там была… картина. Так показалось ему на первый взгляд. В углублении около двадцати футов в длину и десяти в глубину имелась площадка. Освещение было тусклым, только одно яркое пятно высвечивало квадратную дощечку на задней стене с начертанными на ней китайскими иероглифами. Очевидно, там имелось пояснение к сценке.

Три восковые фигуры занимали пространство в углублении. Двое — демоны, на которых надеты страшные, ярко раскрашенные маски с огромными зубами, заостренными ушами и раздвоенными языками. В третьем можно было узнать человека — и только. Он лежал привязанный к кровати, а голова его была приподнята, чтобы он мог видеть, что дьяволы делают с его торсом. На лице человека отражались предельное страдание и ужас. Демоны деловито перепиливали его пополам. Два-три ребра уже виднелись из-под зубьев пилы. Потоки крови, темной, как бургундское вино, заливали всю сцену.

Мэту хотелось смеяться.

За последнюю четверть часа его довели до состояния мучительной взвинченности. Ли, которому хотелось навести на него ужас, казалось, преуспел в этом полностью, и вдруг эта грубая пародия на музей восковых фигур. Шутка.

Ли хлопнул его по плечу.

— Вам это ничего не напоминает? — приветливо спросил он. — «Сады Тигрового бальзама», как вы думаете?

Ли рассмеялся, и Мэт, который уже не мог больше сдерживаться, расхохотался вслед за ним. Сначала он испытал чувство глубокого облегчения, и только через некоторое время понял, что никто больше не смеется, а Ли смотрит на него в упор.

— Да, — продолжал Ли. — В Сингапуре и Гонконге можно встретить такие-живые картинки, не так ли? Ребячество.

Он повел Мэта в глубь галереи. Мэт заметил, что она изгибается, но очень плавно, и понял: если его мучитель прав, и им предстоит сделать круг, то путешествие будет долгим.

Следующее углубление походило на первое, только на квадратной табличке были написаны ряды цифр, а сама картина освещалась ослепительно ярким светом. Мэт поднял глаза, защищая их рукой, и увидел три фигурки. На этот раз обнаженная жертва лежала, привязанная к столу. Другой человек, одетый в пыльные церемониальные одежды и головной убор судейского чиновника, привязывал к животу лежавшего нечто похожее на перевернутый металлический таз. Еще один нес маленькую клетку из ивовых прутьев, а в углу искусственным огнем пылала жаровня.

— Не трудитесь над этой китайской надписью, — сказал Ли. — Я объясню вам ее. В клетке находится голодная крыса. Они посадят животное под таз, а потом привяжут его к животу человека. И положат на таз горячие угли. Крыса поначалу будет метаться, а затем начнет искать выход. Таз она прогрызть не сможет. И через некоторое время обнаружит, что есть способ полегче…