Наверное, у матери было тогда такое же чувство, как у нее сейчас, лишь другие возможности. Гейл не хотела бросать Дайану, но та не оставила ей выбора. Что ей делать? Сидеть в отеле и дожидаться, когда явится подруга или придут за ней самой?

Из окна автомобиля Гейл наблюдала, как розовел край единственного на горизонте облака — новый день набирал силу. Но аэропорт уже работал в полную мощность. Гейл насчитала в небе восемь самолетов, которые кружили в ожидании своей очереди на посадку или взмывали вверх после взлета. Насколько многолюднее стала Америка, пока она сидела в тюрьме. Неужели то же самое происходит и в Европе?

Дайана открыла глаза и почувствовала, как у нее сдавило легкие от того, что она увидела. Номер в отеле был почти таким же маленьким, как тюремная камера, не хватало лишь решеток. Цементный пол застилал ядовитого цвета ковер, он, судя по ощущению босых ступней, когда Дайана шла в ванную комнату, вообще не имел мягкой подкладки. Окно едва пропускало лучи утреннего солнца. Дайана ощутила запах клея, которым соединялись пластиковые детали мебели, но решила, что так, видимо, пахнет химическое снадобье, каким здесь моют номер. Мрак, да и только. Отель представлял собой приземистое двухэтажное шлакоблочное строение из тех, что располагаются так близко от шоссе, что дребезжат стекла, когда мимо проезжают грузовики. Но хуже химической гадости раздражал запах пота. Здесь ночевали тысячи коммивояжеров — тех, кто задержался на низшей ступеньке лестницы армии белых воротничков, пока их дети росли без отцов. Дайане приходилось встречаться не с одним из таких, когда ее вызывали по поводу семейных скандалов. Они настолько привыкли к дороге, что не знали, как вести себя у домашнего очага.

Дайана взяла с полки затянутую в пленку пластмассовую кружку. Кружка стояла среди других точно таких же, перевернутых вверх дном, на подносе цвета детской неожиданности рядом с грязным ведерком для льда без крышки. Но в отличие от «Холидей инн» без пенопластовой подставки. Дайана сняла упаковочную пленку и открыла холодную воду в пластмассовом кране. Пусть сойдет из пластмассовых труб, где она за ночь могла накопить в себе поливинилхлорид. Может, Крис и Мишелл правы насчет воды в бутылках?

Но почему она вообще думает о них?

Потому что они ей помогали. И Гейл тоже. Ради них рисковали собственной свободой. Надежные люди. Хорошие. Такие же, как Мэл и Рик Рид. Сколько же ее убеждений, мыслей и чувств в последнее время спуталось, словно их поместили в миксер, взбили на высоких оборотах, а затем вылили эту мешанину обратно в голову.