— Звучит недурно, — промолвила Дайана. — Желаю удачи.

— Хочешь, станешь нашей первой заказчицей? Клиенткой.

— Ну, если только вы прямо завтра займетесь частной практикой. Иначе будет поздно. Время поджимает, надо спешить, во всем разобраться. Меня схватят, препроводят обратно в тюрьму и припаяют очень большой срок. — Дайана встала, потянулась и шагнула к дивану. Но дорогу к нему преграждала гора коробок.

— Это кухня, а там так называемая задняя спальня, — объяснил Эфирд. — Все остальное пространство в этой развалюхе завалено накопленным мною бесполезным барахлом. Негде даже присесть.

Дайана повернулась и со стуком поставила стакан на стол между собой и детективом.

— У тебя есть где переночевать? — спросил Эфирд.

— Да. Меня ждет друг.

— Могу догадаться, кто такой.

— Не догадаешься. И чтобы сэкономить время, сразу скажу, что это не Уилл Ренфро.

— Понятно. — Эфирд снова скользнул в кухню. Чтобы не удариться головой о низкий потолок трейлера, ему пришлось наклониться. — Его защищаешь, а я, значит, побоку? Пусть со мной делают все, что угодно?

— Я еще на улице сказала: могу уйти. — Эфирд примирительно манул рукой, и Дайана добавила: — Ренфро еще служит в полиции.

— А я, слава Богу, нет. — Он немного постоял, подбоченясь и засунув палец за ремень. — Ренфро знает, что ты где-то рядом?

— Нет. Я не хочу, чтобы знал.

— Разумно.

— Хотела попросить тебя нанести визит Черчпину, поскольку Ренфро я об этом попросить не могу. Чтобы ты попытался выяснить, что было в том письме, которое он написал матери.

Эфирд приложился к виски и тяжело вздохнул:

— Насчет письма ничего сказать не могу. Знаю одно: через руки Черчпина проходило много наркотиков. Люди, в том числе я, подозревали, что наркота попадала к нему от кого-то из управления шерифа.

Дайана ощутила, как в мозгу, точно подожженный капсюлем, взорвался заряд. Наверное, нечто подобное испытывает почуявшая след охотничья собака, подумала она.

— Линда намекала на это, — продолжил детектив. Когда он произнес имя погибшей любовницы, его голос дрогнул, взгляд стал тяжелым. — Перед тем, как вышибить себе глупые мозги.

— Эфирд, нехорошо так говорить о ней…