— Если бы правительство хотело перекрыть канал поставок — стали бы они выводить Ли из игры?

Беннет покачал головой.

— Они вывели бы из игры нас обоих. Де Кор защищает свое ведомство, он просто выполняет свою работу. Но они никогда не поступили бы с Ли подобным образом. Есть гораздо более простые способы.

— Ли — какова была ее роль в этом деле?

Беннет съежился под пиджаком, затягиваясь сигаретой.

— Де Кор снабжал нас средствами для главных операций, но основная масса направлялась прямо в Швейцарию. Ли совершала поездки в Цюрих, чтобы расплатиться с нашими людьми, которые действую там. Помнишь, она всегда брала с собой кассеты? На них были записаны песни, новости, пропаганда, но еще шифрованная информация. Явки, места высадки десанта, контакты во Вьетнаме, время, даты, адреса. Планы по координации вооруженных выступлений и террористических актов были зашифрованы в самих программах — в порядке следования песен, в первых буквах названий — и тому подобное. Мы все устраивали заранее. Ли не точно знала, что планируется, пока не приезжала туда и не прослушивала записи. Таким образом, если бы ее поймали, организация в целом не пострадала бы. Ли, собственно говоря, не являлась составной частью сопротивления — она функционировала как ключ к шифру.

Фрай попытался уложить в голову эту информацию. В новом свете предстали некоторые известные ранее подробности.

— Кто, кроме тебя, знал, что эта пленка находится у меня?

— Доннел. Нгуен Хай. И Ким, девушка, которую ты подвозил на аэродром.

— Выходит, один из них — предатель?

Беннет кивнул.

— Один из них.

— Может, Ким? Но если это она, что будет с Подпольной армией? Неужели она выведет их на след, выдаст всю сеть?

Беннет вздохнул.

— Она отправилась во Вьентьян. Предполагалось, что она свяжется с нашими людьми, и через территорию Таиланда проникнет в Кампучию. Оружие, которое мы отправили из «Парадизо» будет ждать в деревне, контролируемой Красными Кхмерами. О ней ничего не слышно, Чак. Тишина. Мы получили подтверждение, что вчера Тхак был на месте. И это убеждает меня в том, что история Виггинса о его якобы домашнем аресте является выдумкой. Но молчание Ким означает или то, что ее держат на мушке, или то, что ее предали, и моих людей сейчас, пока мы здесь сидим, уничтожают.

Фрай задумался.

— Что хорошего сделала Подпольная армия? Что они совершили?

— Многое, Чак. Они транслируют программы по подпольному радио прямо на Ханой. Вербуют разочаровавшихся. Собирают под свои знамена крестьян, чьи деревни были уничтожены коммунистами. Взрывают мосты, нападают на склады. Выматывают кишки регулярным войскам.