Опыт тот я усвоила навсегда и много раз в жизни удачно применяла, например, к собакам. Однажды, помню, бросился на меня дикий и, кажется, бешеный пес. Прыгая вокруг меня, он жутко рычал и скалился, разбрызгивая слюну, но пока я представляла собой человека, а именно — беспрерывно говорила псу что-то властным голосом, он, и это было очевидно, не мог меня укусить. Если же я на секунду замолкала, псина моментально зверела и пыталась хватануть меня зубами. Так, беспрерывно разговаривая, я дождалась спасения: минут через пятнадцать пьяный сторож близлежащей автостоянки вышел за угол по малой нужде и забрал принадлежавшего стоянке пса, а я в очередной раз сделала вывод о великой силе произнесенного слова.

Вспомнив все это, я подняла глаза на казавшегося мне более добродушно настроенного Коляна и посоветовала:

— Заводи чуть-чуть левее.

Колян чуть сдвинул руку с кием:

— Так?

Последовал удар, успешно загнавший в лузу шар.

— Играешь, что ли, хорошо? — спросил Колян, не отрывая глаз от кончика кия и прилаживаясь к очередному шару.

— Нет. Играю так себе. Рука неточная, но глазомер зато отличный. Опять чуть левее заводи.

Я подошла к столу и уперлась руками в полированный край. Шар снова вошел прямо в лузу. Колян стал перемещаться к следующему шару.

Кажется, мой метод опять работал?! Приободренная успехом, я начала вновь болтать без умолку обо всем, что приходило в голову: сначала на бильярдную тему, а потом, исчерпав ее, перешла к рассказам об Амстердаме, как тут все это время молчавший Рустам перебил меня:

— Харе выделываться, иностранка. Я всю ночь не спал, мне надоело. Давай говори, где ребеночек, и я спать пойду уже.

Я судорожно сглотнула. Было ясно, что дай я сейчас адрес Даши, мужики немедленно поедут на Староконюшенный и еще неизвестно как поступят с оставшейся там Светланой. Дашка, очутившись в руках Саши, будет использована против Макса. А я, после того, как Вика получит ребенка, буду уже никому не нужна, и… И все.

В животе возникла черная пустота, а под ложечкой неприятно засосало.

Рустам тем временем подошел ко мне сзади, и я отчетливо ощутила, что Шехерезада в этот раз, кажется, не сработает… То ли мужики, пережившие последние пятнадцать непростых лет в этой стране, пока я налаживала новую жизнь в старушке Европе, стали хуже цепных полубешеных собак и горцев, то ли я в отсутствии постоянной практики разучилась быть хорошей Шехерезадой…

— Где ребенок? — четко спросил голос за моей спиной.

Кинув быстрый взгляд на Коляна, я поняла, что подмоги тут мне не будет.

— Я скажу, и вы меня убьете?