Изобразив беспокойство, Пи Эм покачал головой, обращаясь к вошедшим:

— Он не произнес ни слова. Хотя я не сомневаюсь, что он меня слышит.

Мари взяла фотографию, которую ей протянула Армель, вздрогнула, увидев, кто на ней изображен, и передала ее Ферсену.

— У меня была точно такая же реакция, Мари, — пробормотала Армель. — Немыслимо! Мы никогда не фотографировали Риана вместе с отцом.

— Сколько времени его спальня оставалась без хозяина? — грубовато спросил Люка.

— В полдень отец спустился к обеду, — вступил в разговор Пьер-Мари. — У бедняги совсем не было аппетита. Я бы сказал, он отсутствовал каких-нибудь полчаса.

— У того, кто положил здесь снимок, возможно, в замке есть сообщник, — вмешалась Мари, посмотрев сначала на Армель, потом на ее супруга. — Кто-нибудь из вас отлучался из гостиной во время обеда?

— Если вы намекаете, что мы… — забормотал Керсен-младший.

— Отвечайте! — взревел Люка.

— Никто. Вряд ли, подозревая домочадцев, вам удастся найти преступника… того, кто это сделал! — возмутилась Армель.

— А вы как думаете, кто мог это сделать? — уже спокойнее спросил Ферсен.

Вместо ответа Армель дрожащим голосом проговорила:

— Я требую, чтобы ко всем членам нашей семьи была приставлена охрана!

— Наймите телохранителей!

— До тех пор пока у Пьера-Мари или его отца не будет достаточно оснований полагать, что их жизни угрожает опасность, — смягчила Мари реплику коллеги, — мы не можем отвлекать наших людей от более серьезной работы.

Пи Эм положил руку жене на плечо.

— Действительно, нечего напрасно тратить деньги налогоплательщиков. Моя супруга излишне эмоциональна. Речь идет всего лишь о фотографии.

— Фотомонтаже, — уточнил Люка. — Кстати, довольно неумелом. Преступник стремился не столько достичь художественного совершенства, сколько напугать вашего отца.

Ферсен подошел к старику и поднес снимок к его глазам.

— Сын адресует вам послание, господин де Керсен.