– Крис, скажи, неужели Роберт и вправду был только наваждением?

– И ты туда же! Я же говорила Анж: он никуда не уехал, сидит в студии и работает над новым альбомом. У них много репетиций перед туром. Ливинг уехала одна.

– Но во всех газетах… – Элис попыталась опровергнуть её слова.

– Ты же не веришь бульварной прессе!

– Я и тебе сначала не верила…

– И разуверилась вновь?

– Вовсе нет. Как Анж это переживает? Она почти не пишет об этом, замкнулась.

– Поверь, это только видимость. Дома она устраивает истерики и скандалы.

– На неё непохоже.

– Честно говоря, Эл, ты тоже очень изменилась. Стала тихая, неразговорчивая. Всё дело в Уильяме?

Уильям, точно! Как она могла забыть? Ведь именно такое имя было в предсказании Кристен! Это он? Без сомнения! Никто другой, только он!

– Ты не перестаёшь удивлять меня, Крис. Но это печальная история.

– Любовь всегда печальна, если она настоящая. Но я от своих слов не отказываюсь. И в отношении Анжелы и Роберта тоже. Все вы будете счастливы.

– А ты могла бы… спросить кое-что ещё для меня?

– Ты сомневаешься в его чувствах? Поверь, всё будет хорошо. Не торопи события.

– Ты уже делала это, ведь так? – Элис не знала, злиться ей или радоваться.

– Анж просила меня, ещё в конце зимы. Он тогда проявил героизм, да? – Кристен делала вид, будто это было для неё тайной.

– Тебя интересуют подробности? Спроси Даймонда, – бросила ей Элис.

– Ладно тебе! Так что ты хотела спросить? – неожиданно спросила она.

Кэмпбелл повернулась к ней. На шее Янг висел массивный фотоаппарат Алекса. Волосы, как обычно, обрамляли лицо. На ней была та же самая шёлковая чёрная рубашка, в которой она была на «Вудстоке».