— Ладно, заткнись, — невежливо сказал Лимон и заиграл желваками на скулах. — Шуточки кончились. Пойдем… Лимон по долгам платит.

— А куда ж ты денешься! — засмеялся разговорчивый Евгений Александрович. — Чекалин! Обыщи.

Чекалин подошел к Зотову и пробежался по карманам.

— Этот чистый.

— Что это значит?

— Не булькай, — лениво сказал Чекалин и повернулся к Лимону.

— И этот чистый, — сказал он через минуту, к удивлению Зотова.

— Ну, вперед! — сказал Евгений Александрович.

— Что ж я, как собака, буду лапами рыть? — угрюмо спросил Лимон. — Погоди, лопатку прихвачу.

Он поплелся к багажнику и вернулся с зачехленной лопаткой. По пути осторожно подмигнул Зотову.

— Приятель пусть машину покараулит, — сказал Лимон.

— Нет, — сказал Евгений Александрович, переглянувшись с Чекалиным. — Приятель с нами пойдет. А то потом скажешь, что надули при расчете.

Лимон принялся объяснять, что у Зотова болит нога, что он без палки ни шагу, а идти далеко и лесом. Зотову это надоело, и он сказал:

— Не унижайся. Дойду.

Так они и пошли. Лимон впереди, за ним — Зотов с Евгением Александровичем, а Чекалин замыкал шествие. Цепочкой молча шли минут двадцать, пока не забрели в самую чащу мокрого, заболоченного березняка. Время от времени Лимон останавливался, разглядывал пни, бормотал что-то и двигался дальше. Наконец они выбрели к мертвому сухостойному лесу.

— Не лень было сюда тащиться, — сказал Евгений Александрович, вытирая взмокшее лицо.

— Подальше положишь, поближе возьмешь, — буркнул Лимон. — Кажется, пришли.

Он отсчитал пять шагов от гнилой раздвоенной березы и чуть не свалился в бочаг, полный черной воды.

— Не туда…

И начал считать шаги в другую сторону, пока не уперся в трухлявый пень.