— Миссис Хеджес. Она позвонила сказать, что тут целая армия бродит по дому в поисках папы.

— Итак, миссис Хеджес, вы позвонили Джастин, чтобы сказать что?

— То, что вам сказала Джастин. Я подумала, ей не помешает знать, что тут происходит.

— И этого было для вас достаточно, чтобы договориться о возвращении Эмили домой?

— Да, — перехватила инициативу Джастин, — миссис Хеджес сказала, что отец арестован и что Эдварда посадили за решетку. А то вы сами не знаете! Вы же меня там видели. И присутствовали при моем разговоре с Эдвардом. Мы уже со всем этим разобрались.

— Да, я знаю, но почему вы решили, что будет безопасно привезти Эмили обратно домой?

— Это же очевидно, черт возьми! Вы же арестовали папу!

— А если у нас недостаточно улик, чтобы предъявить ему обвинение?

— Было же ясно, что у вас их до хрена!

— Пожалуйста, спокойнее, мисс Виккенгем. Если вы знали, что тут достаточно улик, чтобы выписать ордер на арест вашего отца, выходит, ваше утверждение, будто вы не знали, что тут происходило, было лживым?

— Ни хрена подобного!

— Но вы только что заявили, будто знали, что вашего отца арестуют, а значит, вам известно было, что он виновен. Поэтому вы виновны во введении следствия в заблуждение, что может рассматриваться как пособничество убийству.

— Это неправда. Это же просто смешно!

Ленгтон снова блефовал, пытаясь взять ее на испуг. Как и прежде, это возымело действие.

— Итак, миссис Хеджес, что конкретно вы сказали мисс Виккенгем, когда позвонили ей?

Миссис Хеджес вся тряслась и заламывала руки. Джастин заговорила за нее:

— Вот что она сказала: что вся полиция тут и что отец арестован. Хотите, чтобы я это повторила еще раз?

— И все же он еще находился в доме, и для вас, Джастин, немедленно начать договариваться привезти сестру домой…

— К тому времени его уже не было, — подала голос миссис Хеджес, которой для этого пришлось прокашляться, так сильно она нервничала.

— Не было?