— Всё хорошо, Сильвия?

— Конечно же, хорошо, — огрызнулась она. — Уходи, оставь нас наедине.

Её деревянную улыбку нельзя было назвать очень милой, но с другой стороны, дерево оно и есть дерево. Улей вернулась к столу. Она напоследок одарила нас взглядом, который словно говорил: «Может быть, я и не сижу рядом с вами, но я буду наблюдать».

— Ты слишком высокий, — сказала Сильвия Эйвери.

— Извините.

— Не извиняйся. А просто сядь, чёрт возьми, пока я не потянула шею.

— О, извините.

— Опять ты со своими извинениями. Садись, садись.

Я сел на диван. Она некоторое время изучающе смотрела на меня, а потом сказала:

— Что тебе нужно?

Сильвия Эйвери казалась маленькой и иссохшей в своём инвалидном кресле, но опять же, кто в нём бы выглядел большим и сильным? Я ответил ей вопросом на вопрос.

— Вы что-нибудь слышала от Натали?

Она посмотрела на меня подозрительным уничижительным взглядом.

— Кому это нужно знать?

— Эм, мне.

— Я получаю открытки время от времени. Зачем?

— Но вы не виделись с ней?

— Неа. Но это ничего. Она обладает свободолюбивым духом, знаешь ли. Когда вы даёте свободному духу свободу, он улетает. Это его суть.

— А вы не знаете, где приземлился этот свободный дух?

— Не то, чтобы это твоё дело, но она живёт за границей. Она счастлива с Тоддом. Я надеюсь увидеть этих ребят однажды, — её глаза немного сузились. — Ещё раз, как тебя зовут?