— Мало ли похожих облаков!

— Нет, — настаивал Джим. — Это то самое облако. Я достаточно налюбовался на этот снимок и знаю, о чем говорю.

Турман не стал с ним спорить.

— А вы знаете, когда был сделан этот снимок? — спросил он Робинсона.

— Четырнадцатого июля, за два дня до того, как разрушилась первая Реата. — Старый консьерж посмотрел Лоуэллу в глаза. — Сегодня именно этот день.

Его еще не убили.

Райан лежал в тишине, окруженный мраком, и… думал. Он не знал, где находится, но не сомневался, что его убьют. Его раздели догола, натерли каким-то жиром, который вонял хуже тухлого мяса, а потом одели в белую робу и связали жесткой бечевкой так крепко, что он и пальцем пошевелить не мог, не то чтобы сбежать. Но из того факта, что Хозяин тянул время и превращал все в какой-то сложный ритуал, мальчик заключил, что в нем было что-то особенное. Он был нужен им, чтобы завершилось превращение одного курорта в другой.

Быть может, поэтому у него проявились экстрасенсорные способности и ему позволили заглянуть в прошлое и будущее Реаты.

Но чем эти видения могли помочь ему?

Раз он нужен был для какой-то особой цели и в нем было нечто специфическое, необходимое Хозяину, то следовало заключить, что он мог сорвать этот кульминационный момент. Вот только как? Сбежать отсюда не представлялось возможным. Но если в нем и вправду было что-то особенное, возможно, он мог бы переменить в себе это свойство так, чтобы не быть больше катализатором. Тогда намерения страшного старика потерпели бы крах. Но что делало его таким особенным? Может, возраст? Его Райан изменить не мог. Отсутствие сексуального опыта? Теперь об этом нечего было и думать. Как бы то ни было, он лежал накрепко связанный, с кляпом во рту и не мог ничего изменить.

Он готов был пожертвовать собой ради семьи, но жертвовать собой ради Реаты ему не хотелось. Размышляя таким образом, подросток удивился собственному спокойствию и рассудительности. Наверное, так действовало на человека ожидание неминуемой смерти.

И если ему суждено умереть, то умереть хотелось ради хорошего дела.

Сквозь тьму, откуда-то из другой части дома послышался шум. Размеренный стук, который становился все громче, приближался.

Стук сапог по дощатому полу.

Райан затаил дыхание и зажмурил глаза.

К нему шел Хозяин.

Зажегся свет, до того яркий после кромешной тьмы, что он обжег мальчику глаза даже сквозь веки.

Стук прекратился.