Леонард помог ей подняться на ноги и прижал к себе. Река услышала, как за спиной дубинка охранника опустилась на чью-то спину. Рашель, поняла она, даже не оборачиваясь. Леонард сжимал ее в объятьях, и она вдыхала его американский запах. И все же на какой-то миг она украдкой бросила взгляд на Пауля Кагена. Тот даже не шевельнулся. Он вообще не подал вида, словно ему было безразлично, что останется на платформе. Там осталась Рашель.

Этот негодяй даже пальцем не пошевелил, чтобы ее спасти. Маус отказывался понять, как такое возможно. Спокойно смотреть, как твою женщину избивают прямо у тебя на глазах. Как только Каген способен на такое? Пожертвовать собой ради тощей еврейки, которую она не видела почти год? А ведь именно так поступила сейчас Рашель. Зачем? Нет, вокруг происходит полная бессмыслица.

Даже взгляд Рашель и тот отдавал безумием. Она встала, отряхнула с пальто налипшую грязь и отошла в сторону. Но глаза ее светились улыбкой, как будто она точно знала, что сделала то, ради чего приехала сюда и теперь довольна собой. Лишь в тот момент, когда она посмотрела на Кагена, глаза ее сделались ледяными, какими им и полагалось быть.

Последнее, что бросилось Маусу в глаза, это ее затылок, ее светлые волосы, правда, не такие золотистые, какими они запомнились ему в тот день, когда они сидели на Аргайл-стрит. Рашель исчезла в проходе между двумя постройками еще до того, как он отстранился от Реки. Так что он вряд ли бы успел вытащить свой «вельрод».

А потом послышались крики, шум, свистки. Охранники, взяв тех, кто сидел на платформе, в плотное кольцо, принялись пихать людей, подталкивая все ближе и ближе к поезду. Другие охранники уже распахивали двери вагонов. Леонард, прижимая Реку одной рукой к себе, взял в другую сумку, ту самую, в которой лежали четыре револьвера, и влился в поток евреев.

— Леонард, посмотри на вагоны, вон их сколько! — шепнула ему Река. Он сосчитал, пока охрана подталкивала людей в спину. Двадцать один товарный вагон и один пассажирский — в хвосте состава.

— Да. И что теперь? Разве их количество так важно?

— Их хватит тысячи на две. Подумай сам, сколько нас приехало вчерашним поездом? И вагонов было всего шесть.

— И?

— Мы рассчитывали на тысячу человек. Не больше. Нам не хватит лодок, чтобы посадить всех, — пояснила Река.

Черт. Пока их толкали вдоль платформы, он сосчитал снова.

— Нам не хватит лодок, — повторила Река, и голос ее прозвучал как стон.

«Теперь уже ничего не поделаешь», — подумал про себя Маус.

— Пока еще рано об этом беспокоиться. Сначала нужно захватить поезд. Сначала это, а потом все остальное.