Послышался свист, вернее, гудок локомотива. Маус и все другие находившиеся на платформе люди подняли глаза и посмотрели в сторону ворот лагеря, которые в этот момент распахнулись. Вдалеке, между чахлыми деревьями, что тянулись вдоль железнодорожных путей, Маус разглядел черный локомотив, из трубы которого вырывался столб дыма. Локомотив двигался задним ходом, толкая перед собой в сторону лагеря вереницу товарных вагонов. В самом хвосте состава, вернее, наоборот, в его начале, имелся один-единственный пассажирский вагон. Вагоны с лязгом и скрежетом натыкались один на другой, но неуклонно подползали все ближе и ближе.

Маус тотчас узрел проблему, и она не имела никакого отношения к тому, что ни Река, ни Рашель еще не вернулись. Поезд был отнюдь не вчерашний пассажирский состав с окнами, в которые они при желании могли пролезть, чтобы потом спрыгнуть на землю, когда локомотив замедлит ход. Немцы решили запихнуть их в товарные вагоны для перевозки скота, глухие, без окон. Как только двери за ними закроются, им уже никогда не выйти наружу. А инструментов, чтобы взломать замки, у них нет.

Маус вновь посмотрел на локомотив и на дым, столбом поднимавшийся из трубы. Дым.

Не успел пассажирский вагон подползти к платформе, как за спиной у Мауса подал голос Схаап.

— А вот и они, — произнес он шепотом. Они всю ночь переходили на шепот, если нужно было сказать что-то по-английски.

Маус повернулся спиной к поезду и увидел Реку и Рашель. А также женщину, такую худую, что, казалось, повернись она боком, то вообще растворится в дожде.

Оберштурмфюрер Геммекер нахохлился и еще выше поднял воротник шинели, стараясь не наступить в лужу. Кто знает, может, ему все-таки стоит прислушаться к совету Пройсса?

Геммекер редко выходил в лагерь. Делами здесь заправляли сами евреи, Шлезингер и назначенные охранники, он же по возможности старался им не мешать. Это означало, что нужда в надзирателях-немцах была небольшой, чему в Гааге были только рады. Потому что руки немцев оставались чистыми, чему он также был рад. Но погрузку на этот транспорт он все-таки решил проконтролировать лично.

Товарный поезд уже вползал на территорию лагеря. На этот раз состав был длиннее обычного. Коменданту вспомнилось, что сказал Брумм, мол, сегодня на Восток отправятся около двух тысяч человек. Впрочем, сейчас, если верить часам, было лишь пять утра. Так что у него впереди еще шесть часов, чтобы распихать всех по вагонам.

Он прошелся вдоль путей, стараясь шагать по гравию рядом со шпалами, чтобы не наступать в лужи и грязь. На платформе уже собралась толпа жидов. Все до единого промокшие до нитки. Даже у тех, на ком были шляпы, волосы свисали мокрыми прядями. Геммекер посмотрел на небо. Дождь, похоже, затянется на весь день.