Река лежала почти вплотную к Леонарду. Интересно, слышно ли ему, как сильно бьется ее сердце. В одной руке у нее был револьвер, другой она сжимала руку Леонарда.

Теперь ей было понятно: он солгал ей тогда в купе, когда сказал, что не любит ее. Потому что иначе зачем он накрыл ее своим телом, зачем вжал в гравий насыпи? Теперь она знала ответ.

— Гангстер, — прошептал в темноте мужской голос, и рядом с ними на землю опустился Каген. Река еще сильнее сжала револьвер.

— Какие новости? — поинтересовался Леонард.

— Лодки пришли. Даже не верится, но они пришли, — произнес Каген, уже чуть громче. Сердце Реки пару раз с силой стукнуло о грудную клетку. Нет. Конечно, она ожидала, что Бурсма сдержит свое слово. Леонард неплохо ему заплатил и обещал дать еще. Но услышать, что по ту сторону дамбы их на самом деле ждут рыбацкие лодки — это совсем другое дело.

— Посадка уже началась?

— Еще нет. Но все собрались на берегу, рядом с рыбзаводом. Все идет отлично. Там даже сохранилась пристань. С пристани лодки заберут их как рыбный улов, — произнес Каген, но затем на мгновенье умолк. — Впрочем, есть одна проблема. Лодок всего три.

— Три? — не поверила собственным ушам Река. Даже если учесть, что половина народа из отцепленных вагонов осталась в Эйтхейзене, она с трудом представляла себе, как можно набить оставшихся лишь в три лодки.

— Леонард, всех мы не сумеем взять, — сказала она, и тут же пожалела о своих словах, хотя они и были сказаны от всего сердца.

— Черт, — буркнул Леонард. — Он же обещал пять. Ну, пусть подождет, пока я с ним разберусь.

— Похоже, что я был прав, — произнес Каген неприятным тоном.

Река бросила взгляд на залитый водою польдер, в котором отражалась ущербная луна. Туч на небе практически не осталось, последние их клочки плыли по небу, подгоняемые ветром. Вдалеке виднелся состав, пылающая полоска горящих вагонов. Немецкий самолет сбросил на него достаточное количество бомб, и он загорелся.

— Ты и я, гангстер, мы уладим наши дела, как только вернемся в Англию, — добавил Каген, и в голосе его, несмотря на твердость, Маус уловил испуганные нотки. Впрочем, он почти слово в слово повторил то, что Леонард сказал ему в локомотиве. Иначе говоря, они заключали пакт.

Именно в эти минуты до Реки дошла правда. Перед ней вовсе не два человека в обличье одного, Леонард и Маус, а всего один. И что бы он ни сказал, даже если бы изменился и стал другим, она никогда его не разлюбит.

Леонард не успел ответить немцу, потому что в следующий миг над их головами вновь пророкотали авиационные двигатели и небо огненным цветком осветила вспышка. Причем не одна, а две, а потом и три осветительные бомбы, и тишину ночи над дюнами прорезал свист пуль. Вокруг раздавался треск выстрелов, стаккато пулеметной очереди. Над польдером возникали и гасли красные и желтые точки. Это в траве напротив беглецов залег невидимый враг и теперь вел по ним огонь. Еще больше выстрелов доносилось справа, из небольшой чахлой рощицы, что подобно острову торчала из воды.