– Таферо был там в тот день?

– Таферо? Не знаю. Возможно.

– А разве не было служебного расследования с отчетами свидетелей?

– Я их не читал. Ну, в смысле я вышвырнул этого типа в окно при всех. И не собирался отрицать это.

– А позже, через месяц или около того, Паундса нашли мертвым в туннеле в холмах.

– Угу, в Гриффит-парке.

– И дело до сих пор открыто…

Босх кивнул:

– Формально.

– Что это означает?

– Означает, что дело открыто, но никто им не занимается. У нас в управлении есть специальная классификация для подобных дел – дел, которых не хотят касаться. Это называется «закрыто не арестом, а обстоятельствами».

– И ты знаешь эти обстоятельства?

Босх прикончил вторую бутылку, отодвинул ее и поставил перед собой третью.

– Ты не пьешь, – заметил он.

– Ты справляешься за нас обоих. Ты знаешь эти обстоятельства?

Босх подался вперед:

– Послушай, сейчас я расскажу кое-что, о чем знают очень немногие, ладно?

Маккалеб кивнул. Он был не так глуп, чтобы задавать сейчас вопрос. Надо просто дать Босху высказаться.

– Из-за той истории с окном меня отстранили. Когда я устал бродить по дому и таращиться на стены, начал расследовать одно старое дело. Дохлое дело. Убийство. Я занимался им на свой страх и риск и в конце концов вышел на неясный след кое-каких весьма могущественных людей. Но у меня тогда не было значка, не было реального статуса. Поэтому я несколько раз, когда делал кое-какие звонки, использовал имя Паундса. Понимаешь, я пытался скрыть, чем занимаюсь.

– Если бы в управлении узнали, что ты, будучи отстраненным, занимаешься расследованием, для тебя все сильно осложнилось бы.