— Чем могу служить?

— Позвольте представиться: монсеньор Алоис Манкель из Конгрегации Доктрины Веры.

Врач едва заметно напрягается. Конгрегация Доктрины Веры — это современное название Святейшей инквизиции. Значит, человек, который стоит перед ним, — инквизитор. Он привык к толстым папкам с документами и к секретам. Кроме того, он апостольский протонотарий и носит титул «монсеньор». Это соответствует верховному инквизитору Средних веков. Такой человек не занимается бесполезной болтовней и не проходит мимо того, что ищет. Главный врач больницы Джемелли ожидал высокопоставленного прелата или, в худшем случае, другого врача, но не инквизитора. Присутствие в его кабинете человека из Конгрегации Доктрины Веры означало, что по меньшей мере часть ее членов перешла на сторону братства Черного дыма. Намечается трудная партия.

— С огорчением, которое вы видите сами, я должен сказать вам, монсеньор, что посещения в больнице начинаются в восемь часов.

Губы прелата изгибаются в холодной улыбке.

— Я пришел посмотреть на мертвеца. Для мертвых нет часов посещения.

— И как его имя?

— Разве я вам его не сказал?

— Если бы сказали, я бы об этом помнил.

Тишина. Ледяной взгляд инквизитора обшаривает глаза врача, проникает в его душу и спускается на самое ее дно. Примитивная ловушка не сработала, и похоже, что это приводит его в ярость.

— Я пришел осмотреть тело его преосвященства кардинала Патрицио Джованни.

— Простите, но с какой целью?

— Чтобы убедиться, что это действительно его преосвященство. Это нужно, чтобы организовать перевозку его тела в его родные края в Абруццах.

Снова грубая ловушка: Джованни родом из Джерманьяно в Апеннинских горах. Протонотарий это знает и желает выяснить, знает ли об этом врач. Если да, это, разумеется, не доказательство, а лишь предположение. Но именно так и действуют инквизиторы работают с целым пучком предположений и сопоставляют их одно с другим, пока не сформируют свое убеждение. В данном случае прелат подозревает, что врач лжет. В ближайшие минуты надо сделать все, чтобы это предположение не стало убеждением.

— Вам жарко? — спрашивает служитель Церкви.

— Извините, я вас плохо понял.

— Вы потеете.

Врач замечает, что взгляд священника остановился на его лбу, который покрывается каплями пота, и вытирает лоб ладонью. Еще одно предположение.

— Я только что закончил операцию, которая продолжалась четыре часа, и падаю от усталости.

— Я это вижу.