Они продолжали идти, пока Кадушкин не замедлил шаг.

— Стоп!..

Лука, который, как слепец, плелся позади, поневоле ткнулся лицом в его спину. Он шел в огромном напряжении, ни о чем не думая, кроме осторожности, и теперь получил хоть маленькую возможность расслабиться. И он осознал то, что первым услышал Кадушкин. Наступила тишина, выстрелов больше не было.

«Убит!» — подумал Лука, машинально задержав дыхание. Но Маэстро знал, что скорее всего Анатоль не убит. Знал, но говорить ему об этом не хотелось. После сопротивления он наверняка позволил взять себя в плен. Сейчас его станут допрашивать, и он будет выдавать «дезу», чтобы выиграть время ради того, чтобы Кадушкин мог забиться в какую-нибудь щель понадежнее. Но Анатолю не поверят и примутся пытать — по-деловому, мастерски, обрабатывать нервные узлы, чтобы проверить полученную информацию. Какое-то время Анатоль продержится, потому что он редкий профессионал и может контролировать, а то и отключать подкорку. При этом он будет и кричать, и выть, исходить слезами, стремиться доказать им, что его реакция не поддельна и дезинформация правдива.

Но через какое-то время подкорка все-таки выйдет из-под контроля, потому что никому не дано вытерпеть такого рода нечеловеческие муки. И тогда Анатоль, полностью отработав номер, должен будет себя убить. Точнее, сделать так, чтобы у его врагов не осталось другого выхода, кроме как прикончить его. Наверное, он вопьется зубами в горло какого-нибудь их руководителя и смертельные удары, которые будут ему наносить, покажутся просто любовными ласками по сравнению с тем, что ему пришлось испытать только что. Так что он умрет, можно сказать, счастливым человеком! Представив все это и как бы отслужив мысленно панихиду по, возможно, еще живому Анатолю, Кадушкин сказал:

— Пошли! — И впился рукой в плечо Егора, который шел впереди, угадывая ямы и висящие низко над головой камни. А Лука вынужден был сделать два отчаянных шага в темноту, будто в пропасть, чтобы поймать плечо Кадушкина.

Пробирались они в этой непролазной тьме довольно долго. Наконец Кадушкин распорядился об отдыхе.

— Вода есть?.. — спросил он осевшим голосом.

Ответом ему была тишина. Долгое время они передвигались рядом с водой или по крайней мере легко могли ее найти. Но в этой части пещеры, как догадался Лука, воды не было совсем. Это подтверждали и сухой, по сравнению с прежним, воздух, и сухие своды подземных лабиринтов, по которым они тащились, порой даже на четвереньках, словно кроты.

Бесспорно, они попали в безводную часть пещеры. Поэтому здесь и не было ни сталагмитов, ни сталактитовых подвесок, которые взращивает вода.