— Сучье вымя! Ты нас всех заразил!

— Толик, побойся Бога! Я же здоров!

— Ты обед не жрал и на живот жаловался! Просто у тебя легкая форма…

— Да я здоро-ов! Я вообще не хезал уже двое суток! А живот… от самогона, от рыбы этой…

— Ладно, вали в подвал. Знаешь, как изнутри запираться?

— Откуда, крестный!..

— Вверху над дверью панель, за ней две кнопки. Красная закрывает, синяя — открывает. Сиди там как мышь. Через час вызывай вторую смену. Понял?..

Артисту повезло хоть в том, что ни сегодня, ни завтра с Шефом общаться было не обязательно. Пожалуй, он обернется, прокрутится. Лишь бы действительно не сдохнуть, как дураку. Но это уж от медицины теперь зависит…

— Все, иди. Час, от силы полтора отсидишь, потом действуй! Я тебя не забуду. Станешь правой рукой, когда вернусь…

Турукин остался один. Где-то блевали и, может быть, уже подыхали его подчиненные. Осталось дотерпеть, не подохнуть от этого ужаса последние полчаса.

«Не подохнем, не должны! Не для того мы родились!» Блеванул еще раз — уже просто какой-то сплошной мочой, переборол судорогу, подышал. Не вовремя пришла мысль о сигарете, от которой снова потянуло блевать. Опять стало хуже — уже в третий или четвертый раз — словно он по ступеням спускался в преисподнюю. «Ну не помру же, не помру, — судорожно повторял он про себя, — спасусь! Еще минут тридцать, я же терпеливый!..»

Глава десятая. МАЭСТРО У ПУЛЬТА. ПОЕХАЛИ!

Дом в Рассудове, где обосновалась команда Кадушкина, стал в этот день чем-то вроде штаба. Маэстро устроился за массивным столом, возле телефонных аппаратов, но до этого объявил, чтобы все происходящее транслировали по громкой связи. Переговариваться же, отдавать приказания мог, разумеется, только он один.

Вскоре все могли убедиться, что открытка про фантастический круиз, в свое время посланная Турукину, работала превосходно. Лука, пристроившийся неподалеку от Маэстро, слышал все — вплоть до последнего стона, до последнего «извержения». И очень зримо представлял сейчас своего одноклассника. Хотя, конечно, никогда не видел Толяна в таком плачевном состоянии. Не зная ничего об этом, Кадушкин тем не менее уловил чужие биотоки и немедленно позавидовал.

— Доннер веттер! Полжизни бы отдал сейчас за самое плохое видео!..

— Увы, экселенц! — как эхо отозвался притаившийся в сторонке Связист.

— Не увы, сударь, а работаете бездарно!

— Это не мы, это покойный Александр Степанович Попов свое изобретение сделал поздно. Отсюда и…

— Прекратите острить! Я спрашиваю, где врач? Почему они не вызывают врача?)

— Спокойствие, многоуважаемый Александр Аскольдович! — отозвался Доктор.