– Мм-мм-мм-мм-мм-мм.

Это услышал только я. Остановившись, я сделал шаг назад и наклонился к нему.

– Что ты сказал? – шепотом спросил я.

– Я сказал, так держать, Холлер, – прошептал он в ответ.

Перекрестный допрос Форсайт начал, поинтересовавшись у Трины, встречалась ли она когда-либо с Марко. Я подошел к своему месту и сел. В том, что Форсайт так быстро бросился проводить перекрестный допрос, был и положительный момент. Он отсрочил необходимость объяснять моему клиенту, как плохи наши дела. Провал с Рафферти оказался двойным ударом. Уже сейчас, даже без стараний Форсайта – а он явно собирался меня завалить, – я потерял ключевые свидетельские показания, связывающие Марко и Глорию Дейтон. Добавив выпад в мой адрес, Трина практически открытым текстом заявила, что я подстрекал к лжесвидетельствованию, заплатив за ее квартиру, чтобы она соврала.

Форсайт, видимо, решил, что, уничтожив меня, он развалит дело. Практически весь его допрос крутился вокруг того, что я дал Трине фразы, которые она должна была сказать во время дачи показаний в обмен на квартиру в паре домов позади здания полицейской администрации. И в этом рвении меня завалить я увидел способ все исправить. Если бы мне удалось показать, что она врала, оставался неплохой шанс смыть – по крайней мере, в глазах присяжных – ту грязь, что она на меня вылила. Форсайт закончил через пятнадцать минут, сократив свой перекрестный допрос, когда я начал протестовать против почти каждого вопроса на том основании, что его уже задавали и ответ получили. Я выжал из него все соки. В конце концов он сдался и сел на место. А я медленно поднялся, чтобы повторно провести прямой допрос, и проследовал к кафедре, словно осужденный к виселице.

– Мисс Рафферти, вы сообщили адрес квартиры, за которую я предположительно плачу. Когда вы в нее въехали?

– В декабре, незадолго до Рождества.

– А не припомните, когда мы с вами впервые встретились?

– Позже. Вроде в марте или в апреле.

– И как так вышло, что, по-вашему, я оплачивал вам квартиру, даже не зная о вашем существовании месяца три-четыре после того, как вы в нее переехали?

– Вы знали другого адвоката, который меня и перевез.

– И что это за адвокат?

– Слай. Мистер Фулгони.

– Вы имеете в виду Сильвестра Фулгони-младшего?

– Да.

– То есть вы утверждаете, что Сильвестр Фулгони-младший вместе со мной представляет мистера Лакосса?

В этот момент я показал на своего клиента, а вопрос задал со сдержанным изумлением в голосе.

– Ну, нет, – ответила Трина.

– Тогда чьи интересы он представлял, когда предположительно перевез вас в эту квартиру?