С разрешения судьи Лэнкфорд принес папку с материалами по делу об убийстве. Если бы Уиттена вызвала сторона обвинения, он, естественно, притащил бы на свидетельскую трибуну толстенную пачку всевозможных документов по расследованию. Но его вызвал я, и документы на трибуну он не принес – такой легкий проблеск враждебности, которую он столь искусно скрывал.

Просмотрев копию списка, полученную на стадии обмена документами, я продолжил:

– В представленном списке я не нашел мобильного телефона. Все верно?

– Сотовый телефон с места преступления изъят не был. Все верно.

– А разве мистер Лакосс вам не объяснял, что ранее в тот вечер он разговаривал с жертвой по телефону и что тот разговор и стал причиной того, что он пошел к ней домой лично?

– Да, именно так он и сказал.

– Но в квартире телефон не обнаружили?

– Правильно.

– А вы или, может, ваш напарник не пытались найти объяснение такому противоречию?

– Мы предположили, что убийца забрал телефоны, чтобы замести следы.

– Вы говорите «телефоны». То есть был не один телефон?

– Да, мы установили, что жертва и обвиняемый для ведения бизнеса использовали и другие одноразовые телефоны. У жертвы также был сотовый для личного пользования.

– Не могли бы вы объяснить присяжным, что такое одноразовый телефон?

– Это дешевый телефон с ограниченным количеством минут. Когда время израсходовано, его выбрасывают, хотя иногда можно пополнить баланс, внеся определенный платеж.

– Ими пользовались, потому что если телефон выбросили, то следователям сложно добыть записи звонков?

– Именно.

– Таким образом мистер Лакосс и мисс Дейтон поддерживали связь в ходе работы, верно?

– Да.

– Но после убийства ни один из телефонов не был найден в той квартире, верно?

– Верно.