Катя замолчала и теперь внимательно рассматривала лица Сергея и Марины. Рустам, как ни странно, на новость не отреагировал, словно знал обо всё заранее. Пастор закончил переводить сказанное Коби, после чего поднял голову.

– Я не знаю, насколько это уместно прозвучит, но, по-моему, каждый из пассажиров, кому вы поможете вернуться домой, сочтёт своим долгом поддержать любого из вас, кто решиться отправится с нами. По крайней мере, двери моего дома в Эберсбахе всегда будут для вас открыты.

– Так, это конечно здорово всё меняет, – в голосе Сергея Новикова звучала явная растерянность. – Но, что если таких желающих не найдётся?

– Двое уже есть.

– Да? И кто?

– Я, – Андрей сказал это будничным тоном, хотя пришлось сделать над собой гигантское усилие, и после произнесённого внутри что-то оборвалось.

Приплыли. Слово не воробей. Назад не повернёшь.

– Так, – Серёга растерялся ещё больше. – А ещё кто?

– Айсылу поедет тоже. – Рустам говорил, как о чём-то обыденном, вроде похода за ягодой.

– Что? Твоя Ася?

– Угу.

– А вы сами?

Татарин пожал плечами.

– Пока ещё не решили.

– Но как же? Вы что, отпустите шестнадцатилетнюю дочь одну?

– Почему одну? Шеф за ней присмотрит.

Андрей утвердительно кивнул.

Марина неуверенно фыркнула и хлопнула ладонью по старым иссохшимся доскам столешницы.

– Серьёзно? Вот так, запросто, отпустите дочь в другую страну? Гузель на это согласна?

– Она первая сказала «да». Нет, а что тут такого? В своё время уезжали в шестнадцать лет в другие города, иногда на другой конец страны, чтобы учиться. Я сам из Сибири в Казань приехал в этом возрасте в техникум поступать. Тем более, что она не одна едет.