Смирнов промолчал в ответ. Аргументы кончились. Нет, потом, конечно же что-нибудь обязательно придёт в голову, какая-то запоздалая мысль. Но сейчас – увы. Пусто.

Катя почувствовала его расстройство, опустила бинокль, внимательно посмотрела на него своими камуфляжными, зелёно-карими глазами.

– Перестань, Андрей. Не грузись глобальными проблемами. Что есть – то есть. Я же не утверждаю, что права и нет никакой надежды. Может быть, если регулярно пороть таких раздолбаев по голой заднице, то они со временем перестанут гадить везде, где придётся. Вот тебе, кстати, четвёртая причина – мало пороли. В смысле, не привили кнутом нужные правила поведения. Тоже ведь до всех доходит по-разному. Нам с тобой достаточно объяснить, а кому-то – вбивать и вбивать, пока не закрепится в качестве условного рефлекса. Что поделаешь – разные уровни сознания. Не стоит по этому поводу сильно расстраиваться.

Он кивнул в ответ, прекрасно понимая, что она права. Ещё одна женщина, вслед за Мариной, сказала ему, что он слишком много думает о том, на что не в силах повлиять.

«Может быть и правда – хватит? Мало тебе своих забот? Под твоей ответственностью почти сотня человек, а ты переживаешь из-за черники, убитой машинным маслом. Как там говорила Марина? Пора бы уже научиться выставлять приоритеты в правильной последовательности».

Он глянул на часы. Прошло двадцать минут.

– Ну что, заметила чего-нибудь?

Она покачала головой, в последний раз осмотрела дорогу в оба конца.

– Нет, глухо, как на кладбище. Судя по следам, дня три никто не ездил.

– Тогда пошли. Пора двигаться дальше.

Глава 36

Глава 36

Полковник Нуралиев всегда очень точно умел определить, когда начальник Генштаба был в ярости. Это могло почти не проявляться внешне, но небольшие характерные признаки – лёгкая металлическая вибрация в тембре голоса, указательный палец, непроизвольно постукивающий по поверхности стола, как будто генерал армии Нефёдов передавал сообщение азбукой Морзе – всё это однозначно говорило, что он едва сдерживается.

– Давайте ещё раз, чтобы прояснить ситуацию. Группа Михайлова на месте так и не смогла найти пассажиров самолёта, верно?

Нуралиев и представитель госбезопасности кивнули почти одновременно. Они сидели на противоположных сторонах небольшого стола, образующего с рабочим местом начальника Генштаба излюбленную всеми планировщиками кабинетов букву «Т».

Гэбэшник на этот раз утратил своё обычное самодовольство и покровительственные интонации в голосе. Видимо, на самом верху не сильно радовались тому, как идут дела, и провал мог ощутимо аукнуться всем причастным.