Георгу стало трудно дышать. Черный циферблат. Золотистые цифры. Простой минималистичный дизайн. Светлый ремешок с грубыми швами. Георг моргнул, боясь, что это ему мерещится. Сколько могут стоить такие часы? 50 000 долларов? Больше? Если они вообще есть в открытой продаже. Ограниченный выпуск. Всего триста экземпляров.

Когда Георг снова был в состоянии нормально дышать, он заметил конвертик рядом с часами. В нем была карточка с коротким посланием на английском, написанным вручную:

Георг,

в знак нашей признательности. Все хорошо, что хорошо кончается. Мы надеемся увидеть тебя в офисе не позднее 3 января.

Письмо было подписано Эпплби. Георг захлопнул коробку и зажмурился. «Мёрчант-энд-Тэйлор». Эпплби. Все, что он пережил. Все, на что они его обрекли. Он не вернется в эту фирму. Это исключено.

Георг медленно выпрямился и открыл глаза. Он посмотрел на футляр. Сквозь плохо закрытую крышку видно было содержимое. Запасной ремень. Сертификат качества. Мешочек с инструментами. Он осторожно открыл крышку и погладил пальцами почти невидимое стекло циферблата. Неспешно поднял часы с подушки и поднес к свету углей из камина. Повертел часы в руках. Изучил винтики и гравировку с обратной стороны. Наконец, просто чтобы посмотреть, надел часы на запястье. Мягкая теплая кожа, холодная сталь часов – прекрасный контраст. Приятная тяжесть металла. Часы сидели превосходно. Они были словно созданы для Георга. Только для него и ни для кого другого.

Его губы непроизвольно растянулись в улыбке. По телу разлилось тепло. Гордость переполняла его. И возбуждение. Разве он не достоин этих часов? Разве он не достоин этой роскоши после всего то, что ему пришлось пережить?

1 апреля 2014 года Вашингтон, США

1 апреля 2014 года

Вашингтон, США

Клара опустила голову на пыльное окно в такси. В наушниках играли Арво Пэрт.

Первые дни после Рождества Клара провела в кровати в доме бабушки и дедушки. Она ставила эту пластинку снова и снова. Слушала ее раз тридцать-сорок за день. Просто лежала в кровати, смотрела в потолок и слушала музыку. Вставала она, только чтобы поесть или посетить туалет. Клара вынула сим-карту из телефона, чтобы не говорить с Габриэллой или приятелями из Брюсселя. Официально она была на больничном. Диагноз – нервное истощение. Клара потеряла счет дням. Она не помнила, сколько провела в постели. Может, несколько дней. А, может, и неделю. В компании музыки и под встревоженными взглядами дедушки и бабушки.