Сказочник неуверенно двинулся вперед, ступая так, будто шел по минному полю.
— Мы не сторонники разбоя, — шептал он.
Оказавшись на дороге, Шон зашаркал к велосипеду.
— Приехали вдвоем, а уезжаю я один. Пока, дорогой друг. Ты будешь вечно жить в моем сердце. — Глаза мужчины вновь наполнились влагой.
Он уже хотел сесть в седло, как почувствовал какое-то движение слева от себя, отставил в сторону велосипед и повернулся на звук.
— Привет, киска! — пропел Малыш, глядя на совершенно обнаженную женщину, которая, бряцая цепью, ползла прямо по дороге. — А мы тебя искали. Да-да.
Он наступил ногой на волочащуюся цепь, и Таня замерла, не понимая, что ей мешает двигаться дальше.
— Я выполню условия нашего контракта, — с ухмылкой проговорил Шон. — Мурзилка будет доволен, когда увидит это оттуда, с неба. — Он вынул из ножен мачете, потемневшее от крови, и заявил: — К моему большому сожалению, реализацию сделки придется ускорить. Ты ведь не расстроишься, если больше нас не увидишь? Да, киска?
Таня молча стояла на коленях, высунув язык словно изможденная обессиленная собака.
Шон услышал, как за его спиной хрустнул гравий.
Он не успел повернуть голову, так как в ту же долю секунды на его затылок опустился кирпич. Окровавленный рот сказочника превратился в большой овал с разлохмаченными красными краями. Он хотел закричать, но второй удар повалил его на землю.
Александр упал на колени, поднял кирпич, который казался ему тяжелее дома. Саша заметил, что к его оружию прилип клок седых волос. В ушах у Денина шумело и что-то ухало, но он продолжал крошить череп садиста до тех пор, пока он не превратился в грязную кашу из мозга и обломков костей.
Потом Саша, пыхтя от натуги, встал на ноги. Это было непросто. От напряжения и предпринятых усилий у него расширилась рана на животе.
— Таня! — хрипло позвал он. — Идем.
Она продолжала стоять на четвереньках, высунув язык.
Кряхтя, Денин поднял с земли цепь.
— Ты что, хотела сбежать?
Она молчала.
— Идем! — Александр потянул женщину за собой.
Таня прошла два метра и легла на острый гравий.