Достав из кармана пиджака аккуратно сложенный листок бумаги, он развернул его, сверился с названиями улиц, перевернув листок, посмотрел на схему, начертанную от руки.

– Сэр с улицы Трех Магнолий.

Многозначительная пауза.

– Он очень стар, я был мальчишкой.

На лице начальника промелькнула улыбка.

– А мой отец уже называл его стариком. Достопочтенный сэр, наверно, уже выжил из ума. Нашим лучшим парням нет больше дел, как выслушивать стариковские байки.

Мужчина быстро встал и, грозно склонившись над сидящим на стуле молодым, прорычал:

– И не смей грубить достопочтенному сэру!

Молодой человек свернул с дороги и окунулся в тени развесистых дубов. Воздух наполнился запахами, свойственными лишь пригородам больших городов. В нем причудливо смешивались терпкий аромат полевых цветов и запах тлеющего мусора, приносимый ветром с улиц бедняков. Кое-где ему чудилась вонь, исходящая от тухлой рыбы.

– А вот, кажется, и тот дом. Трех Магнолий 12‑бис – где же тут магнолии? – улыбнувшись, произнес молодой человек.

Он прошел через маленький сад перед домом, чрезвычайно запущенный и напоминавший фермерские грядки: из всего великолепия остались лишь пеньки от фруктовых деревьев и куст смородины, на котором ягоды пожухли, а листья окутала паутина.

Дверь была приоткрыта, но рука все же потянулась к звонку, как позади него послышался скрипучий женский голос:

– Вы к старому господину? Мистер…

– Моя фамилия Андерс.

– Да, я предупреждена о вашем визите, называйте меня мисс Девиле, я сиделка. Впрочем, пройдемте в дом.

Он думал, что, войдя в дом, почувствует запахи увядающей жизни, свойственные глубокой старости и старым домам. Запах мокрой штукатурки, мочи, фекалий, запах грязной одежды. Его ожиданиям не суждено было сбыться: в доме пахло свежим хлебом, и к этому аромату примешивался едва ощутимый запах тухлой рыбы. Среди мебели попадались старинные экземпляры, но не более того – это свойственно всем пригородным домам. Прихожая была наполнена тусклым светом, и ничего не указывало, что здесь доживает свой век древний как мир старик.

– Сэр наверху, он ждет вас.

Он было хотел поблагодарить ее…

– Но куда исчезла сиделка? Должно быть страшно, холодок должен пробежать по жилам, только почему-то я улыбаюсь.

Лестница не скрипела, подъем наверх не украшали картины или семейные фотографии, стенка была окрашена скучной бежевой краской. Он постучался, услышал «войдите», произнесенное немощным старческим голосом.