Мира отвернулась от матери, присела на диван. Радио что-то неразборчиво бубнило, значит, двенадцати еще нет. Вся ночь впереди, а сна ни в одном глазу. Когда же закончатся мучения? Когда она, наконец, уедет из этого проклятого города, который высасывает из нее последние силы?

Мира вздохнула тяжело и тут же почувствовала, что в комнате есть кто-то третий. Не увидела, а только почувствовала, почувствовала шестым или десятым чувством, всей своей измученной душой почувствовала. Огляделась испуганно. Никого, конечно, никого. Впрочем… Что там за тень в углу, за шкафом, неподалеку от матери. Просто тень или…

– Кто здесь? – почти выкрикнула она и вцепилась судорожно в края одеяла. – Кто там прячется?

– Без еды человек может прожить долго, чуть не месяц с лишним, но вот без воды – считаные дни. А если не кормить и не поить… – раздался из угла спокойный женский голос, как будто даже знакомый голос. – Точное решение проблемы, только…

– Кто вы? – не верила своим ушам Мира. – Как вы здесь очутились?

– Вы меня поняли именно так, как хотели понять. Все было в ваших руках, и вы сделали свой выбор.

– О чем вы говорите? Уходите, я не хочу вас слышать!

Из темного угла выдвинулась человеческая фигура, фигура во всем белом.

Мира судорожно вздохнула, хлоп-хлоп глазами:

– Участковый врач! Что вы здесь делаете?

– По вызову. Так ведь, Антонина Пафнутьевна? – обратилась она к лежащей матери. – Что вас беспокоит, аппетит никак появился? Водицы испить желаете?

Не дождавшись ответа, врачиха снова обратилась к ошеломленной Мире:

– Успокойтесь вы, на вашей я стороне, хоть и врач по профессии. Кому нужно это бессмысленное растительное существование? Кому нужно это обессилевшее старичье? Сами уже не живут фактически, а продолжают тянуть за собой в пропасть молодую жизнь. Да и если уж быть начистоту, не маячило бы вам этой квартиры в виде наследства – пальцем вы бы не пошевелили для больной матери.

– Кто вы такая, чтоб мне такое говорить? Я приехала к маме сразу же, как только поняла, что она не может без меня обойтись.

– Да, приехала, когда поняла, что теряешь все, а сейчас вообще заторопилась обратно. А мама вот еще пожить хочет, не так ли, Антонина Пафнутьевна?

– Поймите вы, у меня семья рушится, я не знаю, что делать…

– Как я понимаю вас! И почему у нас не Бельгия или Голландия? Легкий укольчик врача – и конец мучениям. Где-то читала, в древности на Руси был обычай отправлять стариков зимой в лес помирать. На сани кладут беспомощных бабушку или дедушку, везут сани в лес и оставляют на ночь. Утром приезжают и забирают окоченевшее тело. Тоже легкая смерть: когда замерзаешь, умираешь незаметно. Только поначалу тебе холодно, потом приходит тепло и засыпаешь спокойно, навсегда засыпаешь. Счастливая смерть – заснуть и не проснуться. – Врачиха подошла вплотную к матери и говорила, как будто обращаясь только к ней. – За что, за что вы обрекаете вашу несчастную маму на смерть от голода и жажды? Это ужасная, мучительная смерть!