Несколько секунд спустя — очевидно, Же-Ка привязался к точке опоры, которую он организовал на поверхности седла, — его голова и плечи вновь появляются над краем, и вниз начинает спускаться вторая веревка.

— Давайте сюда лестницы! — кричит Жан-Клод.

Что мы и делаем, но только после того, как все восемь человек, стоящих и сидящих под отвесной стеной, криком приветствуют его.

Лестницы, которыми пользуются спелеологи, поделены на секции по 50 футов; для того, чтобы подняться на Северное седло, нужны все четыре. Не доверяя креплению, соединяющему смежные части, Же-Ка спускается и укрепляет каждую 50-футовую секцию короткими отрезками «волшебной веревки», ледобурами и крюками. Это тяжелая работа, и когда последняя лестница надежно закреплена, Жан-Клод уже весь мокрый от пота. Он спускается к нам к подножию ледяной стены; мы хлопаем его по спине и плечам, поздравляем своими охрипшими от разреженного высокогорного воздуха голосами.

Дикон демонстрирует шерпам и всем нам свою уверенность в абсолютной надежности лестниц, отстегнувшись от общей веревки и поднявшись наверх; зубья его «кошек» вгрызаются в деревянные планки. Мы по очереди следуем его примеру — Реджи замыкает цепочку, пропуская вперед всех носильщиков. Я поднимаюсь вслед за моим старым другом Бабу Ритой, который с ловкостью обезьяны карабкается по веревочной лестнице с деревянными ступеньками, оглядываясь и улыбаясь мне, пока я не начинаю сердиться. Мне хочется прикрикнуть на него и напомнить правило трех точек — во время восхождения три части тела должны иметь надежную точку опоры (например, две ноги и рука, две руки и нога, неважно), — но для этого придется снять кислородную маску, а я уже привык к преимуществам «английского воздуха». Бабу благополучно завершает подъем и протягивает мне руку, чтобы помочь рывком перебросить тело с лестницы на край Северного седла. Затем сильные руки Бабу хватают меня за предплечье и подмышку, помогая встать.

Я отхожу на несколько шагов от лестницы и окидываю взглядом вид, от которого захватывает дух.

Мы забрались на «полку», где предыдущие экспедиции ставили свои палатки, — впадину на северной стороне Северного седла, верхний ледяной гребень которого служит превосходной защитой от ветра и лавин. Однако «полка», где в 1922 году хватало места для нескольких десятков палаток, в 1924 году сократилась до ледового выступа шириной 30 футов, годного лишь для одного ряда палаток, а теперь ее ширина составляет меньше десяти футов. Слишком близко к обрыву и слишком мало места, чтобы служить нам четвертым лагерем.