— Его нужно изолировать от общества. Установив фильтр, Джек налил в кофеварку воду и нажал на выключатель, после чего подошел к Вики. Стоя напротив нее, он спросил:

— Почему Доббс признался тебе в этом?

— Он хочет, чтобы я… одобрила его поступки. Я дала ему понять, что он оказал мне большую услугу, убив Поллока, сказала, что Поллок оскорбил меня. Я даже сказала ему, что была рада, что он защитил мою честь, пристукнув Поллока.

— И он рассказал тебе то, что ты хотела услышать. Неважно, совершил он это или нет. Она изумленно посмотрела на Джека.

— Эй, а ты-то, на чьей стороне?

— А ты как думаешь?

— Если тебя послушать, то получается, что это все было пустой тратой времени. Боже, я даже чуть не соблазнила его.

— В такой ситуации любой нормальный человек — не говоря уже об этом отбросе общества, эмоциональная уравновешенность которого под большим вопросом, который только и мечтает, как бы с тобой переспать, — признался бы в чем угодно.

— Послушай, не говори так. Это ужасно. Он… он любит меня, Джек. А я всячески поощряла его. И чувствовала себя самой большой обманщицей, мне было так плохо. А ты мне тут говоришь, что эти усилия коту под хвост?

— Нет, я не это имел в виду. Его признание может пригодиться в суде.

— То есть это настоящая улика?

— Да, но очень слабая. Опытному прокурору будет проще простого доказать суду, что Мелвина в некотором роде принудили сказать это. Ты воспользовалась его слабостью. Признайся — и я твоя.

Вики почувствовала, как краснеет.

— Я не говорила этого.

— Но имела в виду, так?

— Так это улика или нет?

— Этого достаточно, чтобы завести дело и даже выписать ордер на обыск.

— Даже для Рейнза этого достаточно?

— Надо быть дураком, чтобы оставить это без внимания. — Улыбнувшись, Джек добавил:

— Конечно, он дурак, но там еще есть Боб Деннисон.