Дверь отворилась с натужным, простуженным скрипом. Они ступили в квадратный приземистый зал. Альтера думала, что когда-то здесь была прачечная, но стиральные агрегаты прошедших времен давно и бесследно исчезли, только отверстия ржавых труб высовывались из пола и стен, а у дальнего края виднелась прямоугольная яма глубиной в человеческий рост, похожая на пересохший бассейн.

Альтера огляделась. Отряженные сюда своей комендантшей Люська, Варвара и Яна потрудились исправно. Стены подвала были тщательно задрапированы черным и красным, а потертые полотнища для затемнения окон в лекционных залах и тяжелые, плюшевые занавесы из какого-то умершего от старости театра тщательно вычищены от пыли и пятен. Пол в центре зала покрывали ковры, с местами вытертым, но еще толстым и теплым ворсом; выцветшие узоры сплетались в странные мандалы. Вдоль стен, отодвинутые от драпировки, на сером неровном цементе горели во множестве длинные, толстые свечи, словно причудливой формы грибы с острым злым пламенем вместо шляпки. По левую руку стоял накрытый черным тюлем низкий, широкий алтарь. Правее и дальше него в раскаленной оцинкованной бочке негромко гудел огонь, и багровые отсветы трепетали на потрескавшемся потолке, как потусторонние лампы; рядом аккуратно лежали запасные торфяные брикеты, а на толстую решетку над пылающим кратером бочки был водружен большой эмалированный бак, похожий на те, в которых когда-то хозяйки по выходным кипятили белье. Бак накрывала железная крышка, на ней предусмотрительно положили прихватку — толстую рукавицу с обгоревшими дырами, из которых лез лохматый ватин. Наверху, в потолке, чернела неровным квадратом дыра вытяжной вентиляции. Торфяной дым послушно втягивался в нее серой струйкой. На ковре полукругом, развернутым к алтарю, лежало восемь подушек в одинаковых красных чехлах. Альтера прошла по ковру, подняла одну из подушек и отбросила в угол; потом взялась за теплую рукавицу, приоткрыла крышку котла: вода пузырилась, пар вырвался вверх густым облаком и разметался, разорванный горячим маревом горящих свечей. Надежда Петровна, волнуясь, топталась у двери; три женщины копошились за алтарем, поправляя провисшую черную ткань, скрывавшую еще одну дверь, из которой, когда пробьет час, появится госпожа Прима. Они увидели вошедших, вскочили, построились в ряд и испуганно поклонились. Альтера еще раз осмотрела зал и кивнула:

— Хорошо. Можете идти.

За спиной выдохнула Надежда Петровна. Хмурая Варвара нагнула короткостриженую голову и вышла, засунув татуированные, мозолистые кисти рук в карманы широких рабочих штанов; неопределенного возраста, немытая, засаленная Люська моргнула выпученными, скошенными к носу глазами, опять поклонилась и поспешила следом. Молоденькая придурковатая Яна, нацепившая поверх грязного платья белый заштопанный фартук, хихикнула, непочтительно подмигнула Валерии и выбежала в раскрытые двери, пританцовывая и бормоча. Надежда Петровна проводила ее неодобрительным взглядом.