— Не стесняйся, Патрик, — поморщился Джейсон. — Ты знаешь, который.

Патрик не отвечал достаточно долго, так что тишину нарушал только шум мотора и шорох колес. Фургон слегка встряхнуло на ухабе. У меня разыгралось воображение, или за ревом мотора появился новый звук — высокий пронзительный визг? Не-а, воображение. Оно в ближайшее время вообще не собиралось со мной дружить.

Патрик, наконец, ответил:

— Никогда не начинай охоту, если не собираешься убить.

— Вот он, — удовлетворенно кивнул Джейсон.

— Но это же была не охота… — возразил Патрик.

— Нет, именно охота, — перебил его Джейсон. — Просто мы не охотились на помощника шерифа.

— Что это значит? — спросил он.

— Это значит, что мы охотимся на людей в том доме, — ответила я.

Патрик повернул ко мне лицо, казавшееся в темноте еще бледнее.

— Ты не можешь иметь в виду, что мы собираемся убить их всех. Только того, кто отрезал ей палец. Только того, кто виноват.

— Остальные смотрели. И не сделали ничего, чтобы его остановить. В глазах закона это то же, что и действие, — сказала я жестко.

— Ты — не закон, — тихо сказал он.

— О, да, я — закон.

— Нет, черт побери, нет! Ты — не закон!

— Любой, кто причинит вред стае без реальной причины — наш враг, — сказала я.

— Не цитируй мне закон стаи, ты, человек!

— А как мы поступаем с нашими врагами? — спросила я, все еще не выходя из себя.

Ответил Джейсон:

— Смерть.