— Гмм… — опять он пишет, о чем сам мало представляет! Дебютные «тоннели»! Да об этом надо не в этом паршивом журнале говорить, здесь мало места, а книгу издавать. Да куда ему до такой книги! Слабак этот…****** Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо.

«Он назвал мою фамилию… Ах ты, сука! Старый хрыч! Обыграл здесь какого-то фраера, и уже ведет себя как кум королю… Тоже мне — гигант мысли… Ну, бля… я тебе сейчас покажу — «слабак»!

Сон сняло как рукой.

Я быстро приподнялся на своей полке, и, свесив ноги, уже собирался спрыгнуть вниз, как в купе, тяжело дыша, ворвался замполит.

— Вот! Давай дальше играть! — с этими словами он бросил кучу смятых денежных бумажек на стол.

— Сколько там? — осведомился старичок.

— Еще девятьсот рублей, у бывших однополчан из соседнего вагона занял… Сейчас я отыграюсь! Не везло сильно мне, особенно в последней партии.

Старичок достал спрятанные, было в торбу часы и, отложив журнал в сторону, сел за доску.

Спустя час замполит, бормоча себе под нос матерные слова, пошатываясь, снова покинул купе.

«Ну, пора и мне», — подумал я, медленно опускаясь на напряженных руках в проход между сиденьями.

Попутчик — явный спец по лохам, не спеша, засовывал деньги в широкие карманы своих старомодных брюк

— Разрешите мне сыграть? — как можно непринужденнее произнес я.

— На каких условиях? — брови старичка удивленно приподнялись

— На тех же, что Вы сейчас играли с замполитом, — ответил я, вытаскивая незаметно отложенные в карман спортивного костюма деньги. Я их выудил из своего «дипломата» сразу, как только услышал нелестный стариковский отзыв в свой адрес.

— С удовольствием, молодой человек, с удовольствием, — проскрипел попутчик, внимательно разглядывая меня.

Мои соседи, уже явно сочувствовавшие проигравшемуся в пух и прах отставнику, с сожалением смотрели в мою сторону.

— Только давайте играть на все вот эти деньги, — я указал на толстую пачку банкнот, топорщившуюся в кармане победителя…

— Гмм… А Вы очень самоуверенны, молодой человек! — черные стекла очков внимательно изучали мое лицо.

— Кто не рискует — тот… сами знаете что… — отшутился я, но не смог, вероятно, скрыть злые нотки в своем голосе.

— Ну, верно говорит молодежь! Надо рисковать и побеждать, — бесстрастно промолвил ветеран.