– Налей!

Остатки вина покидают бутылку.

Отбросив пустой бокал, Вольдемар заявляет:

– Полежу немного…

– Полежи. Отдохни. Ты сегодня так много работал. Вот и черепашку расписал…

– Пр… нр…

– Очень понравилось, – уверяю я. – Такое талантливое произведение, у меня даже дух захватило, когда я увидела, какая красота получилась.

– Хр…

– Такие четкие линии, такая мощь задумки…

– Хр…

Быстро отрубился.

Уложив Вольдемара на кровать, слегка тормошу его.

– М-мм, – замычав, парень отмахнулся, словно от назойливой мухи.

Замечательно. Подожду, пока заснет крепче, и…

Оставшаяся снедь манит ароматами, но нервно напряженный желудок не примет и кусочка. Наверное, хорошо, что Вольдемар не предложил разделить трапезу…

Часовая стрелка перескакивает полночную отметку. Время!

Из верхнего ящика стола беру тонкий канцелярский ножик с выдвижным лезвием.

Замерев над посапывающим Вольдемаром, ощущаю желание полоснуть ножом по горлу. Однако сдерживаюсь. После этого возврата не будет. И хотя я полна решимости выбраться из катакомб, но уверенности в том, что мне не придется вернуться, – нет. И что бы там карлик ни рассказывал о смертельном наказании за повторную попытку сбежать, риск не столь велик, как попасться после убийства сыночка Старухи, которая здесь царь и бог в одном не очень женственном лице.

Поражаясь собственным циничным мыслям больше, чем готовности убить человека – да, мерзавца, подонка и, возможно, убийцу, но человека! – со стоном прикрываю глаза.

Вдох-выдох.