— Кто выпустил этот препарат? — спросил Мариани, явно потрясенный.

После долгой паузы, в течение которой Клей, судя по всему, просто не мог говорить, он наконец произнес:

— Я не до конца уверен, но думаю, что «Фило».

— «Фило продактс»?

— Да. — Клей протянул руку, взял толстую папку и подтолкнул ее через стол Мариани. — Здесь один из договоров сделки. Вы увидите, что в нем упоминаются две оффшорные компании. Если вам удастся туда проникнуть и взять след, весьма вероятно, что он выведет вас на некую теневую люксембургскую компанию, а оттуда — на «Фило».

— Я так и сделаю, но почему вы подозреваете «Фило»?

— У меня есть источник информации. Однако это все, что я могу вам сообщить.

Этот таинственный «источник» в свое время выбрал Клея среди всех адвокатов округа Колумбия и уговорил продать душу за пятнадцать миллионов. Тогда Клей быстренько бросил свое БГЗ и основал собственную фирму. Но об этой части его биографии Мариани уже был неплохо осведомлен. Клей заключил контракты с семьями шестерых погибших, легко уговорив каждого за пять миллионов держать язык за зубами, и уладил дело в течение месяца. В рассказе всплывало все больше подробностей, все больше документов ложилось на стол.

— Когда я опубликую эту историю, что станется с вашими бывшими клиентами, с семьями убитых? — спросил Мариани.

— Вот это главным образом и не дает мне спать, но, я думаю, все обойдется, — ответил Клей. — Во-первых, деньгами они владеют уже год, поэтому могут заявить, что большая их часть потрачена. Во-вторых, было бы безумием со стороны компании пытаться оспорить сделку.

— В этом случае семьи погибших могли бы подать в суд непосредственно на производителя, — подоспел на помощь Зак Бэттл. — А вердикты по такому делу способны разорить любую корпорацию. Мне никогда не доводилось сталкиваться с настолько чудовищными фактами.

— Компания не станет оспаривать сделку, — кивнул Клей. — Им повезло, что удалось тогда замять дело всего за пятьдесят миллионов.

— А семьи могут отказаться от сделки, когда правда выйдет наружу? — поинтересовался Мариани.

— Это трудно сделать.

— А что будет с вами? Вы ведь заключили тайную сделку.

— Обо мне больше речи нет. Я без пяти минут банкрот и собираюсь сдать лицензию на юридическую практику. Меня им не достать. — Это было грустное признание, причинившее друзьям Клея не меньше боли, чем ему самому.

Мариани сделал какие-то пометки и сменил пленку.

— Что будет с Текилой Уотсоном, Уошедом Портером и остальными осужденными за убийство?

— Во-первых, они могут подать в суд на производителя препарата, хотя в тюрьме это слабо им поможет. Но есть вероятность, что их дела будут пересмотрены, по крайней мере в части приговора.