Он откашлялся и встал.

– Что ж, – сказал он, – приятно было познакомиться с вами, дамы, но боюсь…

– Подождите, – остановила его Фрида и повернулась к Мишель. – Ничего, если мы на минутку отойдем?

Она взяла Берримена за руку и отвела в сторону.

– Что вы о ней скажете?

Он пожал плечами.

– Как по мне, она достаточно адекватна. Умеренное диссоциативное расстройство.

– Тот мужчина, о котором она говорила… – начала Фрида.

– А что с ним?

– Когда к ней пришла социальный работник, мужчина сидел на диване. Он был голый, мертвый и уже начал разлагаться. Все это время она жила в одном помещении с ним. Итак?

Берримен помолчал. Потом по его лицу медленно расплылась улыбка.

– Ладно, – сказал он. – Ладно.

– Мой первый вопрос, – продолжила Фрида, – состоит в следующем: все это настолько безумно, настолько неслыханно, что, возможно, она просто притворяется? Может, она действительно убила этого человека? Даже не так: весьма вероятно, что она его убила. А теперь симулирует безумие.

– Она не симулирует. – В голосе Берримена отчетливо слышались эмоции, близкие к восхищению. – Никто не может так блестяще симулировать.

– Мы не можем опознать покойного, не знаем, был ли он ее другом или родственником или даже были ли они вообще знакомы.

– А какая разница?

Берримен прошел по палате туда, где сидели несколько человек и смотрели телевизор. Фрида заметила, как он наклонился к кровати. Когда он вернулся, в руке у него был маленький коричневый медвежонок.

– Вы спросили разрешения взять его?

Берримен покачал головой.

– Та женщина спит. Я потом верну его.