Фрида оглянулась на него.

– Не говорите о Мишель, словно ее здесь нет, – попросила она. – Простите, Мишель, вы говорили о плавании.

Женщина, которая завывала не переставая, неожиданно издала резкий вопль, а затем еще один.

– Одна-одна-одна, – сказала Мишель. – Но не для них.

– Для кого?

– Они приходят, чтобы снова быть рядом. Как и он. Восхитительно. – Неожиданные слоги выпадали у нее изо рта подобно камням. Похоже, она сама удивилась. – Нет, неправильное слово. На нем ни клочка.

– Человек, который сидел у вас на диване…

– Вы с ним знакомы?

– Откуда вы его знаете?

Похоже, вопрос озадачил ее.

– Дрейк на реке, – произнесла она своим ржавым голосом. – Он никогда не бросал меня. Не как другие.

Она вытянула огрубевшую руку; Фрида немного поколебалась, затем взяла ее. За пологом медсестра нарочито бодро разговаривала с плачущей женщиной.

– Никогда не бросал, – повторила Мишель.

– У него было имя?

Мишель уставилась на нее, затем опустила взгляд на их сцепленные руки: Фриды – чистую и нежную, руку интеллектуалки, и Мишель – мозолистую, покрытую шрамами, со сломанными ногтями.

– Вы обратили внимание на его руки? – спросила Фрида, проследив за взглядом Мишель.

– Я целовала ее там, где его ранили.

– Его палец?

– Я говорила: «Ну-ну-ну-ну».

– Он говорил с вами?