– Я угостила его чаем. Приветила его. Сказала: «Мой дом – твой дом» – и попросила его не уходить, сказала «пожалуйста» в начале и в конце тоже. Все уходят, потому что они на самом деле не здесь. Это – тайна, которую больше никто не понимает. Мир движется вперед и вперед, и ничто не может ему помешать – просто пустой мир, а потом пустое море. Можно почувствовать ветер, который дует с самого начала, а потом на тебя смотрит луна, и проходит сто сотен лет, пока не увидишь. Хочется получить место упокоения. Как он.

– Вы имеете в виду мужчину у вас на диване?

– Его просто нужно хорошенько кормить. Я это могу.

– Вы помните несчастный случай?

– Я все убрала. Сказала ему, что это вообще не имеет никакого значения, не нужно смущаться. Такое случается с лучшими из нас. Мне нравится помогать людям и дарить им подарки, ведь тогда, возможно, они захотят остаться. Стирать им одежду, расчесывать им волосы. Кто любит, тот делится. От проблемы остается половина. Я даже могла бы подарить ему кое-какие свои вещички, если бы он захотел остаться.

– Что-то произошло, когда он был с вами, Мишель?

– Он отдыхал, а я ухаживала за ним.

– У него была повреждена шея.

– Бедняжка. Ему было так неловко, пока я не вымыла и не улучшила его.

– Где вы познакомились?

– Ну… Все время мечтал, потом ловил рыбу, а затем, конечно, именно он не вернулся домой живым.

– От этого никакого толку, – заявил Карлссон, стоя в ногах кровати.

– Мишель, – Фрида понизила голос. – Я знаю, что мир – страшное и одинокое место. Но вы можете поговорить со мной. Иногда разговор приносит облегчение.

– Слова, – произнесла Мишель.

– Да. Слова.

– Палки и камни. Я поднимаю их. – Мишель погладила Фриду по руке. – У вас хорошее лицо, поэтому я скажу вам. Его звали Голубь мой. Его звали Милый. Понимаете?

– Спасибо. – Фрида выждала несколько секунд, затем встала. – А теперь мне пора.

– Вы придете еще?

– Не думаю, что это хорошая мысль, – заметил Карлссон.

– Приду, – кивнула Фрида.