– Почему вы все время извиняетесь?

– Я не знаю. И ужасно глупо себя чувствую.

– Почему глупо? Вам просто грустно.

– Я не знаю. – Он беспомощно уставился на нее. – Не знаю. Не знаю. Я не знаю, с чего начать. С чего мне начать?

После того как он ушел, Фрида записала свои впечатления от сеанса и направилась к станции метро Уоррен-стрит, где села в поезд. Поезд вошел в туннель и простоял там целых пятнадцать минут. Скрежещащий голос пробормотал что-то о теле под поездом на станции Эрл-Корт, вызвав у пассажиров ропот недовольства. «Это же вообще другая ветка!» – пробормотала сидящая рядом с Фридой женщина, ни к кому конкретно не обращаясь. Фрида вышла на следующей станции, попыталась разглядеть такси в пелене холодного дождя, но не смогла и отправилась пешком.

На совещание она опоздала всего лишь на несколько минут. Вокруг стола сидели пять человек. Карлссон, комиссар Кроуфорд – с ним она не была знакома лично, но видела по телевидению в прошлом году, как он распинался об огромной работе, проделанной полицией, чтобы вернуть Мэтью родителям, и о том, что не собирается приписывать все заслуги исключительно себе, – и Иветта Лонг, которая посмотрела на Фриду с таким удивлением, словно спрашивала себя, как психотерапевт здесь оказалась. Еще там сидели двое мужчин, которых Фрида не узнала, – одного из них комиссар представил как Джейкоба Ньютона, и тот так покосился на нее, словно считал ее неким любопытным экземпляром кунсткамеры; вторым был доктор Хэл Брэдшо. На вид ему было слегка за пятьдесят, в темных вьющихся волосах блестела седина. На нем был деловой костюм в тонкую полоску зеленоватого оттенка. Когда Карлссон описал участие Фриды в деле Дина Рива, Брэдшо наградил ее хмурым взглядом.

– Не вижу в этом особой необходимости, – заявил он комиссару Кроуфорду. – Хотя, разумеется, ни на чем не настаиваю.

– Она нужна мне, – отрезал Карлссон и повернулся к Фриде: – Доктор Брэдшо собирается дать нам свою оценку сцены убийства и состояния рассудка Дойс. Доктор Брэдшо, прошу вас.

Хэл Брэдшо откашлялся.

– Всем вам, наверное, известны мои методы, – начал он. – Я придерживаюсь мнения, что убийцы очень похожи на художников, на рассказчиков. – Кроуфорд одобрительно кивнул и откинулся на спинку кресла, словно наконец почувствовал, что ему ничто не угрожает. – Сцену убийства можно рассматривать как произведение искусства, созданное убийцей.

Когда Брэдшо сел на любимого конька, Фрида откинулась на спинку кресла и уставилась в потолок. Он был собран из пенопластовых плит с грубым серым орнаментом, придававшим им сходство с камнем.