– Да.

– Честно?

– Все хорошо, – ответил он. – Конечно, все немного… ну, вы понимаете.

– «Все» – это что?

– Ну, например, семья и все такое. Мои дети будут жить в Испании, со своей матерью.

У Фриды ушло несколько секунд на то, чтобы осознать, что он только что сказал.

– Трудная ситуация.

– Да.

– Как долго?

– Два года.

– Два года – это очень долго, когда они еще такие маленькие.

– И не говорите.

– Почему она забирает их?

– Ее новому сожителю предложили там более высокую должность.

– Вы пытались убедить ее передумать?

– Я не собираюсь останавливать ее, но она знает, что я чувствую.

– И что вы чувствуете?

Карлссон отвернулся, словно вопрос смутил его.

– Я работаю. Возвращаюсь в пустую квартиру. Я живу ради тех дней, когда ко мне приезжают дети, а теперь они больше не приедут. Нет, я, конечно, буду навещать их, и они станут приезжать ко мне на каникулах, но настоящим отцом для них станет он.

Отцы и их дети, подумала Фрида, вспоминая карие глаза Джозефа, но видя перекошенное лицо Карлссона.