— Да.

— Господи Боже мой. Слушай, Джимми… Проверьте левую ногу погибшего — нет ли там пореза между четвертым пальцем и мизинцем.

— Что?

— Просто проверь, Джим.

— Ладно. Левая нога. Сделаем. Тебе удалось выяснить мотивы преступника? Узнал что-то новое?

Макдермотт посмотрел на солнце и поморщился.

— Думаю, какой-то мотив у него точно был. Этому человеку не откажешь в способности мыслить рационально.

— Хорошо. Я перезвоню, как только еще что-нибудь узнаю. Что ты сейчас делаешь?

— Собираюсь отчитываться перед начальством, — вздохнул Макдермотт. — И потом я хочу нанести визит бывшей супруге Гарланда Бентли.

Я встретился с Гвендолин Лейк в кафе напротив моего офиса. Она сидела за столиком и сжимала в ладонях чашку с кофе.

— Зачем я вообще сюда пришла? — пробормотала она, медленно качая головой. — Ведь не хотела.

Она говорила как алкоголик, который, несмотря ни на что, все-таки возвращается в бар. Во времена бурной молодости Гвендолин предпочитала жить в центре города. Сейчас даже ее внешний вид говорил о том, что она не имеет ничего общего с городской жизнью, по крайней мере с этим деловым кварталом. На ней были светло-голубая футболка, шорты и сандалии. Волосы, как и прежде, свободно спадали на плечи, а ярко-зеленые глаза с грустью смотрели на меня через линзы очков.

— Знаете, мне понадобилось очень много времени, чтобы смыть грим.

Я попросил официантку принести кофе, потому что мне нужно было немного взбодриться.

— Гвендолин, я не ваш личный психиатр.

Гвендолин улыбнулась и тут же покраснела.

— Я притворилась, будто не знаю, кто такой Фрэнк Олбани. Но это неправда, мне все известно.

Я заподозрил нечто подобное, когда во время нашей беседы она проговорилась и назвала его Фрэнком, хотя незадолго до того заявила, что не знакома с ним. Ладно, одно очко в ее пользу.

— Какая мерзость. — Гвендолин поморщилась. — Встречаться с девушкой из колледжа. Со студенткой из его группы.