— Он в Венеции.

— Да нет же. Он сказал Анне…

— Он путал следы. На самом деле Бэзил в Венеции, хочет помериться силами с кузеном Димитрием.

— Не может быть!

— Может. И после истории с Томом мне кажется, что он в опасности.

— Ты едешь за ним?

— Да.

— Не надо, Ник! Ради Бога, не геройствуй! В какую бы беду ни попал Бэзил, ты не выручишь его тем, что сам в нее попадешь.

— Ты ничего не понимаешь, Ирен. Я уже и так влез в это дело — дальше некуда. А верней, мы все влезли.

Поезд остановился на Кингз-Кросс около шести. В Лондоне уже стемнело, час пик был в самом разгаре. Ник заторопился в сторону вокзала Юстон, тем самым путем, каким шел в октябре, когда случайно столкнулся с Томом. Каким беспечным казался он тогда, как безоблачно текла его жизнь. И вдруг все рухнуло. Перевернулось с ног на голову — и всего за каких-то четыре месяца. А теперь кончилось. Том — уже часть прошлого. Он ушел, покинул их навсегда. Увы — то, что он натворил, и то, почему он это натворил, никуда не делось. Здесь, с ними. И с этим придется бороться.

К тому времени когда Ник вышел из здания станции и сел в такси, пробки в Милтон-Кинез уже рассосались. Поездка по полупустым улицам напоминала что угодно, только не возвращение домой. К этому городу трудно было привыкнуть. Ник жил здесь уже восемь лет, а чувствовал себя так, будто заскочил проездом. Да и вся его работа здесь не больше чем след на песке.

Он жил в большом, даже чересчур большом доме, в одном из переулков района Уолнат-Три. Когда Ник заплатил таксисту и вышел из машины, дом не показался ему заброшенным. Он принял отсутствие хозяина так же легко, как принимал его присутствие. Даже почты скопилось не очень-то много; входная дверь открывалась на удивление легко. Судя по всему, пустой, одинокий дом вовсе не скучал.

Ник бросил сумку и подобранную у порога почту на кухне и прошелся по дому, задергивая занавески, включая свет. Выдвинул ящик стола в спальне, отыскал единственную нужную ему вещь — паспорт. Положил в карман и вернулся на кухню. Смысла распаковываться не было. А вот постирать нужно. К утру все должно высохнуть. Он зарядил стиральную машину, заварил себе чаю и выпил его в столовой, игравшей также роль кабинета, — слушая автоответчик и тут же стирая большинство сообщений.

Разобрал почту — с тем же результатом. Счета за квартиру оплачивались автоматически — жизнь регулировалась различными административными структурами, и вмешательства самого Ника тут вовсе не требовалось. Все было организовано и предсказуемо. Хотя бы здесь.

Ник открыл холодильник, собираясь вытащить какой-нибудь полуфабрикат, когда в дверь позвонили. Он замер, не понимая, кто бы это мог быть, и глядя на свое удивленное отражение в дверце микроволновки. Может быть, кто-то из соседей встревожился, увидев свет в окнах прежде пустого и темного дома? Больше-то просто некому, учитывая нелюдимый характер обитателей района.