— Ты имеешь в виду — обо мне?

— Да. О гордости и надежде Палеологов. Когда ты, если можно так выразиться, слетел с пьедестала, папу осенило. Ему было уже за шестьдесят, и ни гроша за душой. А хотелось сделать что-нибудь для Джонти — и для меня, — до того как станет слишком поздно. Обеспечить нас. Ну и маму, конечно. Доказать, что он чего-то стоит. У него был какой-то план, касающийся твоего отца. Верней, так — без твоего отца вообще ничего не получилось бы.

— Что за план?

— Не знаю. До сих пор не знаю. Хотя Джонти, думаю, был в курсе. Отец ему доверял. С другой стороны, Джонти мог решить, что все это старческие закидоны. В общем, ничего не вышло. То ли твой отец отказал моему, то ли мой сам остыл — мы так и не узнали, потому что очень скоро он исчез. У нас не было даже его адреса. Он переезжал из одной съемной квартиры в другую. И вот осенью восьмидесятого отец окончательно пропал из нашей жизни. Мама решила, что он умер. Я тоже. Нашли в Темзе или на дороге неопознанный труп — вот и все. Шли дни, и мы его забывали. Джонти стал агентом по продаже недвижимости, женился, завел детей. Когда он утонул, семья осталась без средств к существованию. Я тоже поступила в Кембридж, защитила докторскую и стала ученым.

— Ты на самом деле специализируешься в истории искусств?

— Да, в университете Висконсина. Сейчас в творческом отпуске.

— А они знают, что ты здесь творишь?

— Ник, мы же договорились. Пока только слушай. Мать умерла в девяносто первом. Просматривая документы, мы обнаружили, что на ее счету гораздо больше денег, чем мы думали. Регулярные, раз в три месяца, платежи из банка на Кипре. Этим и объяснялась наша более-менее приличная жизнь в последние годы. Нечто вроде регулярного пособия. От кого? В банке, конечно, молчат. Но Джонти решил во что бы то ни стало добиться правды. В ту осень он с Одри и детьми поехал на Кипр в отпуск. Там нанял частного детектива, и этот тип выяснил, что счет, с которого маме капали деньги, был открыт на имя Димитрия Палеолога. Знаешь его?

— Более или менее. Я никогда с ним не встречался. Какой-то дальний родственник. Отец его знал. Только Димитрий живет не на Кипре.

— Правильно. На Кипре он отсиживался во время войны. У него там несколько гостиниц, но постоянно он живет в Венеции. Когда наши отцы служили на Кипре, Димитрий обитал именно там. Тогда они все и познакомились. Другого объяснения нет. Джонти решил, что именно оттуда растут ноги у отцовского плана. Он вообще никогда не верил, что отец исчез из нашей жизни по своей воле. Считал, что его остановили.