— То есть в вас он не целился?

— О нет, сэр. Целился он только в парней. В них и попал.

— Что он делал во время стрельбы?

— Орал и хохотал как сумасшедший. Самая жуткая вещь, которую мне приходилось слышать, он был похож на настоящего психа или что-то в этом роде. И знаете, я навсегда запомню: выстрелы, свистящие пули, крики парней, и на этом фоне — его громкий безумный смех.

Ответ свидетеля был великолепен. Джейку с большим трудом удалось сдержать торжествующую улыбку. Вместе с Луни он отрабатывал эту сцену, наверное, сотни раз, и она получилась так, как задумывалось. Каждое произнесенное слово было исполнено силы и убедительности. Листая бумаги, Джейк бросал незаметные взгляды на присяжных. Все они уставились на Луни, постигая смысл его ответа. Джейк небрежно писал что-то на листке бумаги, нечто абсолютно незначительное — ему нужна была пауза, чтобы задать самые важные вопросы процесса.

— Значит, мистер Луни, Карл Ли Хейли ранил вас в ногу?

— Да, сэр.

— Вы считаете, что таково было его намерение?

— Нет, сэр. Просто несчастный случай.

— Хотите ли вы, чтобы он был наказан за этот несчастный случай?

— Нет, сэр. Я не испытываю никаких дурных чувств по отношению к мистеру Хейли. Он сделал то, что сделал бы я, будь я на его месте.

Бакли вздрогнул в своем кресле. Ручка выкатилась из его пальцев. Он горестно смотрел на своего главного свидетеля.

— Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, что не виню его за то, что он сделал. Те двое изнасиловали его маленькую дочь. У меня у самого есть дочка. Если кто-то вздумает наброситься на нее, он и дня не проживет. Я пристрелю его как бешеную собаку, я сделаю то же, что и Карл Ли. Нам следовало бы наградить его.

— Хотите ли вы, чтобы присяжные осудили его?

Подпрыгнув, Бакли заревел:

— Протестую! Протестую! Такие вопросы задавать нельзя!

— Нет! — выкрикнул Луни. — Я не хочу, чтобы его осуждали. Он — герой. Он…

— Прекратите свой ответ, мистер Луни, — завопил Нуз. — Не отвечайте далее!

— Протестую! Протестую! — Стоя на цыпочках, прокурор вытягивал шею.