Люсьен сидел среди чернокожих и согласно кивал каждому произнесенному Родхивером слову. Да, по сравнению с Бассом эксперт обвинения был удручающе убедителен. На присяжных Люсьен даже не смотрел. Иногда только, не поворачивая головы, он косился на Клайда Сиско — только чтобы убедиться, что тот неотрывно преследует его своим взглядом. Но Люсьен ни в коем случае не мог допустить, чтобы глаза их встретились. Никакого звонка в понедельник утром не было. Утвердительный кивок головой или подмигнувшее веко Люсьена свидетельствовали бы о том, что сделка заключена, что деньги будут выплачены после оглашения вердикта. Сиско знал правила, поэтому-то он и не сводил взора с лица Люсьена, надеясь прочесть на нем ответ. Ответа не было. Люсьен хотел сначала переговорить с Джейком.

— А сейчас, доктор, базируясь на всем том, что вам известно, сообщите нам, можете ли вы с известной долей профессиональной уверенности утверждать, что в момент убийства мистера Кобба и мистера Уилларда мистер Хейли был в состоянии отличать добро от зла?

— Да, могу. Мистер Хейли находился в здравом уме и совершенно четко представлял, что есть добро, а что — зло.

— А можете вы сказать суду, исходя из упомянутых ранее факторов, был ли мистер Хейли в состоянии отдавать себе отчет в характере и сути производимых им действий?

— Да, могу.

— Мы слушаем вас.

— Он полностью отдавал себе отчет в том, что делает.

Бакли отвесил вежливый поклон головой:

— Благодарю, доктор. Других вопросов у меня нет.

— Перекрестный допрос, мистер Брайгенс? — спросил Нуз.

— Всего несколько вопросов.

— Я так и думал. Сделаем пятнадцатиминутный перерыв.

Не обращая на Карла Ли никакого внимания, Джейк быстро вышел из зала, стремительно поднялся по лестнице в библиотеку. Там сидел Гарри Рекс, ждал и улыбался.

— Спокойнее, Джейк. Я обзвонил редакции всех газет в Северной Каролине — про дом нигде и ничего. Ни слова и о Ро-арк. В Рэйли одна утренняя газета поместила заметку о суде — и то только самые общие слова. Больше ничего. Карла ни о чем не знает, Джейк. Она по-прежнему уверена, что ее дивный особнячок стоит на своем месте. Это же здорово! А?

— Замечательно! Великолепно. Спасибо тебе.

— О чем ты говоришь! Послушай, Джейк, к этому у меня как-то душа не лежит.

— Я не могу ждать.

— Ты знаешь, я ненавижу Бакли. Больше даже, чем ты. Но с Масгроувом я всегда ладил. Давай я поговорю с Масгроувом. Ночью мне пришла в голову мысль: а было бы неплохо подкатиться к ним — то есть мне, через Масгроува — и попробовать договориться.

— Нет!

— Слушай, Джейк, твоего клиента не позднее чем через сорок восемь часов приговорят к смерти. Если ты этому не веришь, то ты слепец, Джейк. Мой бедный ослепший друг!